Alice Cooper 'Love It To Death'

Alice Cooper Band, 1971 - обратная сторона диска 'Love It To Death'

Чем-то это напоминает известную историю с Сальвадором Дали - только наизнанку... Отец в свое время проклял и выгнал его из дома, и Дали разрешил "конфликт поколений" очень просто - тоже послал папе конверт со спермой и запиской: "Это все, что я тебе должен"...

Взаимоотношения отцов и детей, Дали, рукоположение в сан священника артиста, вдохновившего не одну "сатанинскую" группу - всё это имеет самое прямое отношение к этому рассказу. Затеян он хоть и по поводу альбома 'Love It To Death', но во имя восстановления справедливости: на днях я наткнулся на заметку в новостях о том, что Нил Смит сыграл в каком-то фильме главаря русской мафии, а отрекомендован он был как "музыкант аккомпанирующего состава" Элиса Купера.

Но Нил никогда не был "музыкантом аккомпанирующего состава"! Он был полноценным участником группы Alice Cooper, даже ещё когда она так не называлась, а персонажа по имени Элис Купер не существовало вовсе... А тот, кого мы знаем и чтим как Элиса Купера, и чья карьера представляется нам легкой, блестящей и бесконечной - эдакое воплощение американской мечты пролонгированного действия – так вот, его путь "из грязи в князи" был настолько тернист, что я бы даже поостерегся назвать это мечтой...

Нам всё твердят: некто Винсен Фурнье из заштатного Финикса приехал в Лос-Анджелес, удачно сменил имя, нацепил на себя женское платье и сиденье от унитаза, вылез на сцену и растерзал там курицу - и обеспечил себя контрактами, лимузинами и миллионами; о музыке речи нет. Типа, он был наркоман и алкоголик, не отличавший бемоль от диеза, такой же болван, как и мы с вами. При чем тут вообще музыка? Зачем? Достаточно лишь...

Нет. Не достаточно. Все было не так. И начать нам придётся издалека - со времен американской войны за независимость и французской революции; а может даже со времен Жанны д'Арк, которую сожгли, и отнюдь не в ходе шоу. Винсент Фурнье называет среди своих предков французского генерала Жильбера Лафайета, "воина-интернационалиста" и участника упомянутых событий, потомка одного из друзей той самой жареной Жанны.

Действительно, предки Фурнье по линии отца - потомки генерала Лафайета. Они из гугенотов (французских протестантов). Турмон Сильвестр Фурнье, телеграфист и по совместительству предводитель Церкви Христа в Аллентауне, Пенсильвания, родил Этера Морони Фурнье. Этер Морони Фурнье, технический дизайнер и по совместительству тоже пастор Церкви Христа, родил Винсента Дэймона Фурнье. А Винсент Дэймон Фурнье, который известен нам как Элис Купер, по совместительству опять оказался пресвитером - хоть и "заочно"... От судьбы не уйдешь, однако.

Винсент Дэймон Фурнье появился на свет 4 февраля 1948 года в Детройте, в бесплатной больнице, которую местные называли "Мясницкий Двор", с серьёзной врожденной патологией - дерматозом аллергического генеза в сочетании с бронхиальной астмой. Всё это он унаследовал от семейства Лафайет через отца и деда... Винсентом его назвали в честь дяди - тоже, к слову, протестантского священника. А вот вторым именем, Дэймон, родители как-бы связали его с миром искусства - оно было дано ему в честь писателя Дэймона Руньона, автора рассказов, по которым был поставлен популярный в то время мюзикл, 'Парни и куколки'.

Детройт - не рай для астматиков, и родители увезли мальчика в солнечный Лос-Анджелес. Но что-то там не заладилось - уже в 1949 году они вернулись обратно. Через два года Винсент так "засипел", что его снова вывезли в жаркие края, и зимы с 1951 по 1953 год они провели в Финиксе, Аризона. Но отец не смог там найти работы, и пришлось на целых пять лет возвращаться в Детройт.

Дело в том, что Этер Морони Фурнье был слишком порядочный мужик. Еще бы - ведь своё второе имя - Морони - он получил в честь ангела, надиктовавшего Джозефу Смиту знаменитую 'Книгу Мормона'! Когда он пытался продавать подержанные автомобили, то настолько честно указывал покупателям на их недостатки, что его работодатель не выдержал, обозвал его "святой душой" и посоветовал устроиться пастором...

Жили они, по американским меркам, в нищете и маленький Винсент, захлебываясь в мокроте, радовался штопаному свитеру на Рождество. А папа запил... Помог второй дядя Винсента, Лонсон Фурнье. Он нашел горе-автодилеру работу по специальности (технического дизайнера) в Лос-Анджелесе, в конторе, которая занималась секретными космическими разработками. Жизнь наладилась.

Папаша счёл это даром свыше, стал чаще посещать церковь, брать туда свою супругу и настолько проникся, что бросил пить, курить и материться. Десятилетнего Винсента это "обращение" тоже не минуло - он регулярно стал посещать церковь, мог пересказать тексты из Библии и 'Книги Мормона' даже задом наперед, ходил в лютеранскую школу. И ни малейшего дискомфорта по этому поводу не испытывал! Отцу на трезвую голову стали снится вещие сны, в которых ангелы призывали его принять сан и посвятить себя спасению индейцев из племени апачи, загибавшихся в резервациях Аризоны. Так и сделал. Хорошая работа, перспективы, Лос-Анджелес - всё прахом... Родня была в шоке. А папа - безмерно счастлив!

В апреле 1961 года он был рукоположен, и уже в мае поспешил с семьей обратно в Финикс, поближе к резервациям. Он таскал туда и сына - Винсент на всю жизнь запомнил эти ужасные места, где люди жили в лачугах из картона, а голые и раздувшиеся от голода дети ползали среди дохлых коров. Помогать им, конечно, стоило - только вот... Церковь Христа, в отличие от католической, православной и большинства прочих, абсолютно некоммерческая организация! Пастор ее не находится на содержании у прихожан - а трудится в свободное время на голимом энтузиазме. А на жизнь должен как-то зарабатывать. С работой же в Финиксе было туго, и семья Фурнье снова погрузилась в бедность.

Ничем хорошим это кончиться не могло. В День Независимости 4 июля 1961 года, Винсент почувствовал себя плохо - его трясло и тошнило. Утром стало лучше. Вечером - опять худо... Он смертельно боялся уколов (боится и по сей день)! Поэтому он целых пять дней изо всех сил скрывал недуг от родителей, пока мама не нашла его в спальне на полу без сознания, в луже рвоты.

В больнице врачи решили, что он просто подцепил какую-то заразу у апачей, и отправили его в карантинный бокс, в инфекционное отделение. Девять дней он лежал, блевал, температурил и таял на глазах. А на десятый доктора, видно, решили, что раз паренек все равно преставится - так не поглядеть ли, чего там у него в животе? Послали, наконец, за хирургом и сделали операцию, с удивлением обнаружив разлитой гнойный перитонит. Оказывается, десять дней назад у мальчика воспалился, а затем лопнул аппендикс!

Надо сказать, что в 1961 году даже в Америке такие бяки более половины пациентов легко отправляли на тот свет. Врачи сконфуженно развели руками и посоветовали ожидать худшего. Родители неотлучно дежурили у кровати, читая ребенку вперемежку то Библию, то комиксы. От этого Винсент, накачанный морфином, жутко галлюцинировал... Папа сходил с ума. Он бросил всё во имя спасения страждущих, а бог отнимает у него сына! Но он не возненавидел господа - напротив. Всё это напоминало ему историю Авраама, который готов был сжечь своего сына по велению бога. И он стал еще усерднее молиться.

Он выглядел как нос на ножках...И Винсент не умер. Правда, несколько месяцев он почти не вылезал из постели. В 1962 году пришлось делать повторную операцию, удалять спайки после перитонита. Эти две операции оставили на его животе V-образный шрам - он потом всем врал, что это его акула укусила... Вообще, он был оптимистичен и бодр духом. Частые переезды сделали его чрезвычайно контактным - он легко находил общий язык с кем угодно. Домашний режим позволил ему прочесть немало книг, просмотреть уйму телепрограмм (телевидение вообще навсегда осталось его страстью), он начал рисовать. И отчаянно фантазировать. Ему было 14 лет, и он весил всего 40 кило. Он выглядел как нос на ножках. Но, тем не менее, осенью 1962 года он сделал всё, чтобы пойти в школу - это была Средняя Школа Кортез. Там-то всё и началось...

Понимаете, ходячему скелету надо напрячься, чтобы завоевать место под солнцам. Чтобы заставить людей глядеть на себя не как на полу-инвалида, а на здорового пацана. Приходится что-то придумывать! Вот и получилось, что Винсент быстро оказался одновременно в классе с художественным уклоном, в классе журналистики и в редакции школьной газеты, да еще и в школьной команде по бегу. Страшно сказать, но до этого он даже попробовал силы в бейсболе - но уже на первой тренировке ему разбили битой нос, так что затею пришлось оставить.

А с бегом дела шли лучше. Он стал одним из лучших марафонцев, и участвовал даже в городских соревнованиях. Легко сошелся с другими участникам команды - Деннисом Дануэем и Джоном Спиром. Особенно сблизился с Деннисом, который также ходил в школу Кортез, но был на год старше. Деннис, улыбчивый и слегка апатичный, слыл великим умником, всё любил подсчитывать и записывать. И он сообщает, что в один из сезонов им пришлось пробежать такое количество забегов, что общая длинна их составила более чем 450 миль!

Деннис ДануэйДеннис Дануэй родился 9 декабря 1946 года в городке Коттедж Гроув, Орегон. Родители перевезли его в Финикс, его отец получил тут работу. С детства он отлично рисовал и на здоровье не жаловался. Они с Винсом вскоре стали не разлей вода. Сидели в классе "на Камчатке", где перелистывали альбомы художников-сюрреалистов и восхищались Сальвадором Дали и Рене Магриттом. Поп-арт, сюрреализм, Дали - все это сказалось потом на их музыке, на постановке шоу. Все творческие концепции их будущих постановок - продукт, в основном, этих двух умов... Деннис спустя годы не раз повторял, что ему трудно вспомнить, что именно с Винсом они придумывали вместе, а что порознь - ему казалось, что они всегда и везде были заодно.

Помимо бега и рисования Деннис увлекался журналистикой и сочинял заметки в школьной газете Tip Sheet, а спортивным редактором в ней вскоре стал его друг Винс. Под псевдонимом Muscle McNasel он вёл колонку "Руки прочь от моей шевелюры" - дело в том, что накатывающаяся волна битломании выразилась в том, что мальчики в школах все чаще желали отрастить волосы, что приводило к конфликтам с администрацией. "Руки прочь..." - это был такой маленький бунт маленького Винса...

А в сентябре 1963 года маленькому Винсу пришлось бежать большой марафон, 20 миль, он с трудом не сошел с дистанции, но продержался - но на финише упал без сознания и снова разбил свой нос! Это превратило его в героя - газета вышла с его фото на первой полосе. Это фото, кстати, сделал ученик той же школы, Глен Бакстон. Он совсем недавно пришел в редакцию Tip Sheet в качестве фотографа.

Глен БакстонГлен Бакстон родился 10 ноября 1947 в Акроне, штат Огайо. За 12 лет он сменил пять школ, его постоянно отчисляли. Семья переехала в Финикс в феврале 1961 года - его отец получил место на заводе компании AiResearch, которая занималась авиационными и космическими двигателями. Туда же, кстати, в итоге устроился и отец Винса. В школе Кортез, куда Глен пошёл на следующий год, он тоже удерживался с трудом. Винсент вспоминал, что он всегда держал во рту незажженную сигарету, а директор школы называл его "угрозой общественному спокойствию", несколько раз отстранял от занятий за курение и длинные волосы. А еще Глен постоянно "носил по крайней мере десяток колюще-режущих предметов". Если Винс с Деннисом лишь подражали героям популярной в то время 'Вестсайдской Истории', то Глен таковым, можно сказать, являлся... При этом он имел обманчиво-ботанический вид - носил роговые очки "а ля Бадди Холли", был патологически бледен и опасался солнца... А еще он разбирался в электронике, но главное - с десяти лет играл на гитаре!

Винс, Деннис и еще один их бегун и однокашник Джон Спир в это время вступали в клуб старшеклассников - Lettermen’s Club. Посвящение в такие ученические и студенческие объединения процедура не из приятных - новичка могли бросить голым в пустыне или даже заставить пить воду из унитаза... Деннис, однако, предложил "совету старейшин" клуба другой вариант - их "инициацией" станет выступление на ежегодном школьном конкурсе талантов. Причем, победное...

Винсу затея показалась безнадежной - ни у кого из них особых талантов не было... Джон Cпир, резкий и импульсивный, и никогда не упускавший случая "подколоть" Денниса, заявил - вот сам тогда одевай бабское платье, выходи и пой. Винс поддержал друга - мол, выйдем все. "Сделаем пародию, например... на The Beatles" - закончил мысль Деннис. Тем более, что опыт пения битловских песен у них был - они горланили их на тренировках, для поддержания духа и ритма... При этом они придумывали свои тексты - дурацкие, но свои. Сказано - сделано!

Купили "битловские" парики, Деннис взял у отца акустическую гитару, а Винс - укулеле (это типа такая гитарка размером с балалайку). Играть они не умели. И пошли поближе знакомиться с единственным известным им гитаристом. Редакционный фотограф Глен позитивно воспринял идею и тут же легко наиграл им "Please Please Me"... А еще он привел своего друга, гитариста Джона Татума, который "знал много аккордов". Нашли и барабанщика. Фил Уилер был членом того же клуба, и не только обладал ударной установкой, но даже брал уроки игры на ней. Вот только тащить её в школу отказался - сказал, что хватит с них одного малого барабана и тарелок. И еще Бакстон, Татум и Уилер отказались надевать парики. Зато Бакстон мудро предложил дополнить имидж темными очками.

Репертуар был такой - битловские "Please Please Me" и "She Loves You", плюс "Foot Stomping" черной блюзовой группы Flares (идея Денниса) и "Do You Love Me" группы Contours (вы её точно слышали в фильме 'Грязные Танцы', во время "сцены с арбузами" - и её предложил Винс). Немного поспорили о названии группы - среди предложений были Husky Babies Sandwich и Joe Banana And The Bunch (то есть у вас были все шансы читать сегодня не про Элиса Купера, а про Джо Банану)...

В итоге остановились на The Earwigs, "уховертки". Тоже жучок, что сближало их с "жучиным" названием The Beatles. Тоже из Европы - уховерток завезли в Америку не так давно, в начале XX века... Но главное - это жучок с сомнительной репутацией! Он якобы заползает спящему в ухо, прогрызает перепонку и поедает мозг, сводя жертву с ума. Красиво - но враньё... Уховертка не плотоядна. Она "плодоядна" - но поскольку не способна прогрызть кожицу свежих фруктов, то питается гнилью. Барабанные перепонки ей просто не по зубам!

Прямо из Англии, из графства Мусоршир! The Earwigs! Тем не менее, майским вечером 1964 года ведущий конкурса талантов объявил: "Встречайте! Прямо из Англии, из графства Мусоршир! The Earwigs!". И они грянули... Трое "инструменталистов" стояли в сторонке и пытались не "лажать", а трое "шоуменов" оторвались по полной программе. Аудитория вначале обалдела, а потом активно "включилась в игру"... На третьей песне на сцену выскочили визжащие девчонки-фантаки: "Earwigs! Earwigs!". Несмотря на то, что Винс "нанял" их незадолго до выступления, всё выглядело весьма натурально. Занавес опустился, а зал никак не мог успокоиться. Все были шокированы ими, а они потрясены оказанным приемом. Они в тот миг поверили, что они - действительно группа. Химичка подлила масла в огонь: "Ребята, да вам прямая дорога на шоу Эда Салливана!"

Вот они и решили не останавливаться. Фил Уилер, правда, сошёл с дистанции, передав барабанную эстафету Джону Спиру. Винс решил играть на губной гармошке. Деннису не оставалось ничего, кроме бас-гитары. И он начал брать уроки у Глена - приходил к нему домой после школы и упражнялся на его инструментах. А на все летние каникулы поехал к дедушке в Орегон, "пахать" на его ферме, чтобы заработать на собственную бас-гитару. Усилитель ему подарил муж двоюродной сестры. Джон Спир по объявлению в местной газете нашел приличный набор барабанов. Винс обзавелся бубном, маракасами и губными гармошками.

Репетировать было негде, поэтому кочевали по родительски гаражам, предпочитая гараж Глена. "Сердце рок-н-ролла - это пятеро парней в гараже. Все хорошие группы... начинали свой путь в гаражах. Мы три года играли по гаражам. Мы понимали, что нам приходится соревноваться с такими группами как Led Zeppelin и The Rolling Stones" - вспоминает Винс. И они старались. Очень. "Мы могли репетировать по 10 часов в день, а когда мы не репетировали, мы обдумывали идеи подходящие для группы. И так круглые сутки" - добавляет Деннис. Но из гаражей они всё-таки вылезали - раз в неделю, как минимум. Играли всюду, куда их звали и не звали - школьные и частные вечеринки, собрания, торжества, мероприятия...

Первый платный концерт они дали на дне рождения некой Лизы Хокс, по словам Винса "злющей девки с которой никто не хотел связываться"... Но ее мамаша заплатила им 20 баксов! Однако, там не публика им платила и даже уйти никуда не могла. А первый настоящий концерт организовал группе папа Винса, в клубе The Dunes Lounge в Глендейле (пригород Финикса). Тут публика могла запросто встать и уйти. Что она и сделала! Последний нетрезвый слушатель подошел к сцене, бросил им пятерку и сказал: "А сыграйте-ка ребята лучше 'My Melancholy Baby' Фрэнка Синатры". И пошатываясь, тоже ушел.

Стало понятно - надо что-то делать. В ночь на 23 октября 1964 года они снова играли в своей школе на вечеринке накануне Хэллоуина. Сцена была оформлена тематически - тыквы, паутина, черепа и даже деревянная гильотина. Все это привлекло внимание аудитории не меньше (если не больше) самой музыки. Так закралась мысль о чём-то вроде "вечного Хэллоуина", о разработке имиджа.

Еще на тренировках по бегу их тренер Эммет Смит рассказывал, как важно психологически воздействовать на соперников. Поэтому Винс, например, громко орал на старте, надевал на забег ярко-красные гольфы или высокую шляпу, что всех выводило из себя. Надо было чем-то поразить всех и на сцене. Тот же Эммет Смит, кстати, посоветовал им впоследствии использовать трюк с разбиванием арбуза, он входил в их ранние шоу...

Винс также решил, что настала пора попасть в его любимый "ящик" - и он позвонил на местную телестанцию KPHO, не особо надеясь на удачу. Но ведущий развлекательного шоу "Это Уоллес" сказал - ладно, приходите. Они сыграли в прямом эфире полторы песни - на второй спутались и остановились. Винс сделал вид, что так и было задумано, пропев что-то вроде: "пабадуба-дуба... оу, е!". Вышло неплохо. А "засветились" они в новом имидже - специально пошитых мамами желтых вельветовых пиджачках с черной отделкой и черных водолазках. В них они выступали потом довольно долго!

С начала 1965 года и до лета, они старательно окучивали все школьные вечера и конкурсы талантов, с переменным успехом, и даже дали исторический четырехчасовой концерт в местной пиццерии, где с ними расплатились... одной маленькой пиццей на всех! Жизнь уже определенно не казалась им сказкой - тем не менее, они мужественно выиграли летнюю "битву групп" и в сентябре получили весьма заманчивое предложение.

Джек Кертис, владелец популярного местного клуба VIP Lounge предложил им работать в его заведении на постоянной основе. Он регулярно привозил в город каких-нибудь известных музыкантов. Конечно, это были не Битлы и не Роллинги, а представители британского нашествия следующей волны - набиравшие популярность The Animals, Yardbirds, а также их последователи Byrds, Lovin’ Spoonful... Даже Pink Floyd и The Doors тут впоследствии побывали.

Тогда была мода на длинные концерты-фестивали, и Кертис решил устроить в зале две сцены. На большой выступала приглашенная группа, а после нее (или наоборот - перед ней) на сцене поменьше появлялись The Spiders. Зрителям надо было просто повернуться на 180 градусов. И продолжать беспрерывно веселится всю ночь.

На большой выступала приглашенная группа, а на сцене поменьше появлялись The Spiders Да, да. Появлялись там именно The Spiders, "Пауки" - Кертис настоял на смене названия, сам его предложил, сказав: "По радио будет звучать хорошо". Ребята согласились - паучки, жучки, уховертки... Всё одно. Главное, что им платили по 500 долларов за пару выходов в уикэнд! Клуб имел вместимость до 1000 человек, кстати.

Но самая главная вещь, которую они "разрулили" в клубе - это специальное оформление сцены. Тут Кертис в процесс не вмешивался - они всё придумали сами. Помогли родители - кто-то подогнал пиломатериалы, явились на помощь мистер Фурнье и мистер Бакстон. Мамы и сестры сели за шитьё. Их всячески поддерживали, это факт... Хотя втайне родители и желали им иного, "серьезного" будущего! Появилась паутина из бельевой веревки, блестящий задник, огромный паук на мембране барабана и какая-то светотехника из крашеных в два цвета лампочек. Для первого шоу Кертис нанял двух стриптизерш танцевать по краям сцены и провел массивную рекламу по местному радио...

После успешного выступления Джек заверил их, что теперь они будут играть тут постоянно, это теперь это их сцена, а клуб всегда открыт для их репетиций. Он профинансировал и выпуск их первого сингла на собственном лейбле Mascot. Кавер "Why Don't You Love Me" группы The Blackwells на первой стороне, а на второй "Hitchhike" Марвина Гея, два хороших, но не самых популярных рок-н-ролла. Кертис предлагал вместо "Why Don't You Love Me" сделать кавер на песню Боба Линда "Elusive Butterfly". Но ее сочли слащавой и попсовой - а между тем, спустя пару месяцев именно она стала хитом и прославила Линда. Что касается сингла, то группа купила 25 его копий, а остальное по слова Винса "сгнило на полках местного музыкального магазина в Финиксе"...

Но репертуар группы всё равно всё дальше уходил от стандартов рок-н-ролла и мерсибита. Теперь они исполняли почти целый набор хитов Yardbirds, кое-что из The Who, и еще вещи из репертуара относительно малоизвестной ирландской группы Them (там начинал карьеру Ван Моррисон). Причем переделывали они эти композиции в крайне психоделическом ключе. Наступала эра другой музыки...

Кертис организовал им первый тур, хоть и небольшой - "Пауки" открывали несколько концертов группы Byrds в округе. Они начали "обрастать" персоналом. Появился роуди Майк Аллен, осветитель Чарли Карнал и даже неофициальный менеджер Дик Кристиан. Карнал считался самым важным - с ним даже делили выручку в равных долях.

"Он появился с огромным фанерным цветомузыкальным колесом диаметром в десять футов, с простой ручкой сзади... так начались наши эффекты" - вспоминает Винс. "Кухонная утварь, салфетки, соломинки, шпатели... мы тащили на сцену все... Из железного армейского ящика для боеприпасов Чарли сделал... нечто вроде стробоскопа. Перед лампочками он разместил откидывающиеся стеклянные пластины, по которым растекался цветной желатин, создавая причудливые узоры - а управлялось это им с помощью механической клавиатуры. Чарли никогда не обижался, если мы вдребезги разносили все его огоньки в конце шоу. Он спокойно собирал обломки и осколки, чтобы восстановить всё к следующему вечеру".

Деннис и Глен к тому времени уже закончили школу, а вот изрядно обросший Винс ещё находился под прессингом учителей, так что когда в сентябре он вернулся в класс его отправили в парикмахерскую. Но это уже начинало мешать работе! Дело в том, что в начале 1966 года в Финиксе ставили "разъездной" мюзикл 'Пока, Пташка' (в какой-то мере - история про Элвиса Пресли). В разных городах США мюзикл ставился по одной и той же схеме - часть труппы была постоянный, а на некоторые второстепенные роли приглашали местных артистов. Там фигурирует придуманная группа The Birdies - вот ее музыкантов, как правило, рекрутировали на месте. Когда дело дошло до Финикса, то всё тот же Джек Кертис сосватал постановщикам своих "Пауков"...

Винс никак не мог появиться на сцене со стриженой головой, а "не в образе с чёлкой до носа". Это была профессиональная необходимость - но в школе, несмотря на то, что с администрацией пытались говорить даже его родители, навстречу не пошли. Директор гнул своё: "Длинные волосы - это символ бунта, это признак распада"... Так что Винса просто отстранили от занятий на время, пока мюзикл шёл в городе и он с группой в нём участвовал, а потом... опять побрили!

Но это не самое страшное. Вы будете удивлены - но в то время Винс всё еще регулярно ходил с семьей в церковь. Он не курил и даже не пробовал спиртное. Но тамошние прихожане все равно невзлюбили его за длинные волосы! Это было невероятное лицемерие - он знал этих людей, которые вдоволь намолившись в выходные в церкви, всю неделю творили по домам бог знает что... Они буквально изживали его, издевались и пытались давить на отца; а ведь его Винс очень любил и уважал. И тогда он просто перестал ходить в церковь.

А летом 1966 года он закончил и школу. На очередной "битве групп" им потребовалось придумать что-то, чтобы переплюнуть "достижение" группы Holy Grail барабанщика которой, Нила Смита, арестовали прямо на сцене за матерное слово на мембране барабана. Мало того - во время ареста он ещё и установку перевернул... Решили устроить постановочную драку - заканчивая последний номер Джон Татум и Винс "поссорились" а потом "перешли от слов к кулакам", Джон прилюдно отправил соперника в "нокдаун"... толпа была в восторге и они снова победили. Так появилась первая театрализованная постановка группы, впоследствии ими они и прославились.

Но возможно в этом был и еще один знак свыше. Или даже парочка. Во-первых, сами того не зная, они видели на сцене своего будущего нового барабанщика - собственно, это был Нил Смит. Во-вторых, потешный кулачный бой стал последней каплей для Джона Татума. Его всё больше раздражали длинные патлы и все эти дикие выходки, он хотел правильно играть правильную музыку - ведь как вы помните, он "знал много аккордов"!

Оставшиеся без гитариста "паучки" взгрустнули, особенно Глен, который искренне считал Джона своим другом. Друг же ушёл в группу Our Gang, вытеснив оттуда прежнего гитариста - Майкла Брюса... "Пауки" немедленно дали объявление о поисках гитариста, ожидая шквал звонков - но был только один. От этого самого Брюса.

Они вспомнили его - на одной из "битв" они как-то видели выступление его первой группы, The Trolls, которые довольно удачно копировали Битлов. Глен принялся ржать, так как играли "Тролли" тогда на оранжевых гитарах, которые напоминали ему фруктовое эскимо. Смех смехом, а Майкла решили навестить. Направились прямо к нему домой, причем вчетвером - Винс, Деннис, Глен и... Джон Татум! Захотел передать эстафету из рук в руки.

После того, как визитеры немного покривились, увидев кучу всякой футбольной атрибутики (Майкл был заядлым футболистом), а также обменялись с ним парой любезностей ("У вас несерьёзная группа и играете вы непонятно чего", "Чья бы мычала, у вас вообще гитары оранжевые", ну и так далее). Винс прервал споры весьма неожиданно: "Согласись, Миша, выглядишь ты как лох педальный... Давай-ка купи у Татума его сценические штаны"! Потрясающе, но Майкл выудил из бумажника три пятерки, со вздохом отдал их Татуму и сказал что-то типа "разводилы вы, а не музыканты". За штанами было велено явиться в VIP Lounge завтра в три часа. А заодно и пройти прослушивание.

Майкл Оуен БрюсМайкл Оуен Брюс родился 16 марта 1948 года и переехал с семьей в Финикс из Канзаса. С минимальным прилежанием посещал разные школы, оттуда его периодически выгоняли, пока с 1961 года не прижился в школе Норт Хай (она была не самой лучшей - Кортез, где учились все "пауки", считалась более престижной). Зато с девяти лет, впечатленный примером Элвиса Пресли, Майкл решил заниматься рок-н-роллом и пару лет брал уроки игры на пианино и на гитаре. Конечно, он эти уроки забросил - но хотя бы освоил нотную грамоту! И после The Trolls довольно успешно поработал в The Wildflowers, даже записал с ними несколько песне, а уже после оказался в Our Gang.

Прослушивание прошло отлично, но никто не сказал ему "теперь ты в группе" или типа того. Поначалу - как он подозревает - его решили придержать потому, что у него был вместительный автомобиль и хороший катушечный магнитофон. Так что предложение о совместной работе звучало как-то так: "У нас завтра концерт, так что давай, заезжай за аппаратурой". Но постепенно выяснилось, что у него феноменальная память, отличный голос и незаурядный композиторский талант. Он стал главным автором многих хитов впоследствии, но уже тогда это имело решающее значение. Им пора было превращаться из кавер-группы Yardbirds в нечто особенное. Им были нужны свои песни.

Благодаря Майклу летом 1966 года появилась первая своя композиция - "Don't Blow Your Mind". Джек Кертис снова дал денег на запись сингла, и они отправились в соседний город, Тусон, в студию Copper State Recording. Владелец её исполнял роль продюсера, что заключалось в том, что он целыми днями расставлял их аппаратуру в разных углах, как одержимые домохозяйки переставляют мебель, пытаясь найти "тот" звук. А какой "тот" - ни он, ни музыканты не знали. Несколько дней они промаялись, ночуя прямо в студии на холодном полу, а в итоге звучали так, "будто записывались в телефонной будке". И всё равно - конечно, не без помощи Джека Кертиса - 27 октября 1966 года песня "Don’t Blow Your Mind" заняла одиннадцатое место в "плей-листе босса" местной УКВ станции KFIF, а вскоре стала третьей в списке самых заказываемых там слушателями вещей! "По большей части это звонили наши родные из Финикса" - признался потом Винс. Но, так или иначе, а все-таки была покорена очередная вершина - у группы появился хоть и маленький, но собственный радиохит!

В сентябре, незадолго до "прорыва" в эфир, они открывали концерты The Animals и Yardbirds. С последними вышла странная штука - они сыграли все композиции, которые The Yardbirds должны были исполнять сами! Несколько озадаченным гостям ничего не оставалось делать, они вышли и снова спели те же песни. Впрочем, никто в претензии не остался! Постепенно становилось понятно - больше в Финиксе им делать нечего, они "перепахали этот город вдоль и поперек... ". Следующая цель - Лос-Анджелес, город свободной любви; место, где всегда сбывались мечты всех артистов и музыкантов! Ну, или типа того...

На рекогносцировку туда был направлен самозваный менеджер Дик Кристиан с грудой плакатов и синглов. По идее, он должен был привезти им контракт. Но вернулся несколько обескураженный с весьма странной историей. Первое, что он сделал по прибытии в город - зашел в бар, где встретил отпадную тёлку, "вылитую Ким Новак", которая на поверку оказалась... мужиком. И еле унёс оттуда ноги. Больше всех этой историей был впечатлен Винс: "Не то, чтобы я хотел встретиться с трансвеститом - но я определенно хотел жить в месте, где они могли существовать"!

Им как-то удалось пристроиться на фестиваль в лос-анджелесском Гриффит Парке, где они бесплатно отыграли перед десятком тысяч обдолбанных босоногих хиппи всех мыслимых мастей и гендерных градаций; надо ли говорить, что их просто никто не заметил. Эта аудитория смотрела свои, персональные "мультики"... Что же дальше? Пара ночевок в парке, потом на квартире у одного местного психа, попытки пристроится поработать в какой-нибудь клуб. В клубах они часто играли (под видом "прослушивания") полноценную программу, затем владелец говорил им, что "не смог принять решения", просил их еще разок сыграть завтра... Так они на халяву развлекали публику заведения по несколько вечеров подряд! Они полагали, что на этих выступлениях к ним хотя бы подойдут дяди в костюмах и предложат им миллионный контракт. Но дяди не подходили. Более того - им даже не аплодировали. Хуже того - их даже не ругали. А просто не замечали. Не удивительно - в те времена в городе за место под солнцем сражались свыше трёх тысяч таких же точно групп!

Деньги, заработанные в Финиксе кончились, и они вернулись туда, как побитые собаки - у них оставались неотработанные ангажементы, а кроме того все они тогда еще учились в колледже (это был Glendale Community College, кстати, художественное отделение). Однажды на очередной репетиции в клубе к ним подошел Джек Кертис с дурной вестью - группа из Японии с похожим названием Spyders опередила их, выпустив альбом. По негласным правилам дальнейшее использование имени The Spiders становилось невозможным... Долгий мозговой штурм закончился неплохой (как тогда казалось) идеей - в честь композиции Yardbirds "The Nazz Are Blue" назваться The Nazz.

Однако... The Nazz!Однако... The Nazz! Недопонимания были неизбежны - и однажды на концерте в Тусоне приключился "путч" - правда, не пивной, а кофейный. Ведь это был не какой-то там немецкий Бюргербройкеллер, а американская кофейня Minus One... Тем не менее, едва группа взобралась на сцену, как дверь распахнулась и чеканя шаг вошли молодчики в полном нацистском обмундировании. Остальные посетители потянулись к выходу. С неимоверным шумом гости уселись и стали внимать искусству. The Nazz делали свое дело, несколько удивленные, и минут через двадцать нацисты поднялись, несколько раз выкрикнули, обращаясь к Винсу и одинокой местной стриптизерше, оживлявшей шоу: "Зиг хайль!". Та завращалась с бешеным упоением, а путчисты построились и слаженно покинули помещение. Зал был почти пуст. Шоу закончилось, но почему-то никак не останавливалась стриптизерша - завсегдатаи позже пояснили им, что она просто напрочь глуха...

Уже под названием The Nazz они выпустили сингл 'Wonder Who’s Lovin' Her Now' под маркой Very Records, в Финиксе, а в качестве продюсера был указан Дик Филлипс. Кто же это? А это, на самом деле, их "самозваный менеджер" Дик Кристиан, такова была его настоящая фамилия!

Собрав оставшиеся после записи бабки, они погрузились в фургон Майкла - и опять впереди замаячил Лос-Анджелес. Но это был второй круг того же ада - череда съемных хат в самых омерзительных дырах "города мечты", пустой холодильник, и облом за обломом... Самым приличным местом, где они жили, стал дом некоего Боба Робертса, который был случайным знакомым и приютил их на своей вилле как бы по доброте душевной. Бросалось в глаза, однако, что все спали на матрасах на полу в гостиной, и только Дик Кристиан - в хозяйской спальне. Как-то он объяснил развопившимся ребятам ситуацию - вы тут мол, потише; вы тут вообще живете только благодаря тому, что я подставляю Бобу свою задницу. Да, их хозяин оказался геем - и они прожили в его доме почти три месяца...

А когда группу пригласили на съемку какого-то любительского документального фильма про хиппи - скорее всего, это была курсовая местных студентов-кинематографистов – они впервые плотно познакомились с алкоголем и сразу со всеми видами наркотиков. Впрочем, Винс остался несколько в стороне. Он прибыл "на площадку" последним, и был потрясен, когда ему предложили поочередно: сделать куннилингус ведущей актрисе, марочку с ЛСД, косячок и баночку пива. Он отказался почти от всего, выбрав последнее - зато, как оказалось, на всю жизнь! Отродясь не пробовавший алкоголя, он неаккуратно нажрался в лоскут, утром ему стало плохо, он решил похмелиться... и с тех пор много лет его никто больше не встречал без баночки пива в руках! Он стал единственным алкоголиком в группе. Ибо все остальные стали алкоголиками и наркоманами одновременно...

Удалось получить несколько приглашений в знаменитые клубы - открывать и закрывать концерты всяких знаменитостей. Соглашались играть за плату шесть долларов за вечер. Как-то завершали выступление Ареты Фрэнклин, уже в три часа ночи. Публика устроила ей овацию и... разошлась. Кому из поклонников Фрэнклин нужна группа The Nazz в четыре утра? "Ну, по крайней мере, теперь мы сможем сказать, что нас разогревала сама Арета Френклин" - успокоил друзей Деннис.

Впрочем, был и полезный опыт - они вступали в известном тогда клубе Cheetah вместе с только набиравшими вес Pink Floyd. Это был первый визит англичан в США, и не удивительно, что они оказались потом на съемной квартире у ребят из The Nazz. Деннис вспоминает, что Роджер Уотерс долго ржал, когда не обнаружил в их холодильнике ничего, кроме кило моркови... А вообще в Лос-Анджелесе им было интересно - то доведётся пьяного Джимми Моррисона с крыши снимать, то Дженис Джоплин даст за сиську подержаться, то еще что-нибудь не менее захватывающее приключится...

Были прослушивания. Их организовывал практичный и деловитый Майкл Брюс. Однажды они зашли в одну из студий лейбла Mercury, которая в тот момент была пуста, а аппаратуру установили в ожидании каких-то других артистов. Дядьки дали им шанс сыграть, типа "у вас пять минут", а по итогам... предложили контракт с условием, что те избавятся от вокалиста, Винса! Два дня на раздумье. Но все, не думая, дружно дядек послали... А в другой раз, в чёрном-чёрном гранитном небоскрёбе другой дядька в чёрном-чёрном габардиновом пиджаке спалил в своей чёрной-чёрной мраморной пепельнице их демо. Прямо у них на глазах... Ну, и тому подобное.

Аудитория на концертах их просто не замечала. Нет, они вовсе не "слабо владели инструментами", как о них часто потом писали. Уже владели, уже умели... Просто таких умельцев было пруд пруди! И тут Винса осенило: "Они хотят зрелищ. А музыку они и дома могут послушать"... А что касается музыки - то тут они пустились во все тяжкие психоделические эксперименты. Диета, знаете ли, способствовала. Не исключено, что Сид Баррет окончательно ушел в своё "наркотическое далёко" вскоре после знакомства с ними просто от зависти!

Они покрасили волосы... Первым Винс. Затем Глен и Майкл. Джон Спир был вне себя. Ему давно не нравилась вся эта пост-хиповская байда. Он хотел простых и четких хитов, синих джинсов, черных маек и тёлок без триппера и сифилиса. Ну, или хотя бы без сифилиса... Но главное - никакого, упаси господи, перманента! Чего уж говорить об алкоголе и наркотиках, которые он переносил крайне плохо.

Каждое утро - обычно это удавалось к полудню - он пинками поднимал всех с кроватей и они начинали репетировать. Его коллеги, приняв с утра что-нибудь на вчерашние дрожжи, брали инструменты и начинали расслабленно нести музыкальный бред. Но то, что он слышал, его не устраивало. "Соберитесь, тряпки!" - орал он на совершенно автономно импровизирующих в разных ритмах и тональностях коллег. "Нам нужна идея! Нам жрать нечего!" "А... вот тебе идея" - блаженно мурлыкал Глен, протягивая ему косячок. Красный от бешенства Спир с грохотом вылетал за дверь, доходило порой и до рукопашной, говорят. И однажды, в очередной раз грозя уйти если "тряпки не соберутся", он услышал в ответ от Винса - ну и иди себе... Остальные промолчали. Деваться было некуда. Спир упаковал вещи и уехал в Финикс.

А из соседней комнаты вышел... Нил Смит! Дело в том, что Нил Смит, тот самый арестованный за матерное слово барабанщик Holy Grail, уже несколько месяцев, с апреля 1967 года, жил на хате у группы. Безо всякой задней мысли, кстати - просто Глен землячка приютил...

из соседней комнаты вышел... Нил СмитНил Смит родился 23 сентября 1947 года, в городе Акрон, штат Огайо. К 1961 году переехал с семьей в Финикс где и закончил в 1965 году школу Камельбэк. И поступил в колледж - таким образом, он оказался в группе уже учась на втором курсе. Его прошлые группы Surf Tones, Laser Beats и Holy Grail; с последними он на некоторое время уезжал в Сан-Франциско. Но из-за того, что его коллеги по Holy Grail слишком уж увлеклись наркотиками, он решил покинуть их и подыскать себе новую группу в Лос-Анджелесе.

В первый раз он играл со своими новыми коллегами еще летом 1966 года, когда те устраивали очередной психоделический джем где-то на окраине Финикса, почти в пустыне. Джон Спир с ними ехать поленился, а Нил Смит как раз оказался рядом. Он захватил с собой, по воспоминаниям Винса и Денниса "всего один барабан и три палочки", но сумел уже поразить всех своим энтузиазмом... Он и вправду был энтузиастом барабанного дела, его ориентиром всегда был Кит Мун из группы The Who. Позже ему нравилось выяснять количество барабанов, которые использует Мун, после чего он ставил себе на один больше и звонил ему, довольный - дескать, я тебя уделал, Кит! Так они "соперничали" некоторое время. Но до этого было еще года четыре...

А в декабре 1967 года группа The Nazz снова вернулась в Финикс - постирать одежду, помыться, подзаработать деньжат в клубе VIP. Да просто пожрать от пуза у мамки дома, в конце концов! Отсутствие какого-либо прогресса в деле подписания контракта повергло их в печаль. Кроме того, все получили повестки из военкомата. Удивительно, но почти все не прошли медкомиссию - годными к службе признали только Нила Смита и... самого хилого и тщедушного из всей компании, астматика, аллергика, крашеного блондина в розовой маечке, с синяками под глазами и унылым носом, Винсента Фурнье.

Тот решил не сдаваться! Он подал заявку на переосвидетельствование у психиатра и там раскрыл все свои таланты. "Чем бы ты хотел заниматься, сынок?" - спросил доктор. "Хочу быть, понимаете ли, артистом... Я хотел бы собрать много-много зрителей, заколотить двери в зал, выключить свет и пустить по сиденьям электрический ток, а сверху покидать живых пауков, а в это время из динамиков на всю катушку будет звучать мой пугающий голос... А в вентиляцию надо запустить сперму обезьян - запах её, говорят, дико возбуждает! Потом я бы включил яркие вспышки и поверг всех в массовый гипноз, и заставил бы танцевать или даже трахаться". При этом Винс то и дел вскакивал, выкатывал глаза и брызгал слюной. Доктор повёлся и ему выдали "белый билет", который он повесил на стенке дома, в ванной. А впрочем, доктора-то Винс не обманул - практически он занимается всем тем, что ему обещал. И по сей день!

А Нил Смит загрустил и собрался во Вьетнам. Но мир не без добрых людей! Вскоре Винс, Нил, сестра Винса Ники и роуди Майк Аллен поехали ночью в пустыню пострелять зайцев. Винс и Нил были "в полной кондиции", Майк был за рулем и потому трезв, равно как и Ники. Неизвестно, был ли убит хоть один заяц. Но итог охоты можно назвать удачным - Винс "застрелил" призывника Нила в лодыжку... Обоих их погрузили в машину (Нил не мог стоять из-за ранения, а Винс - потому что сильно устал и огорчился) и отвезли в больницу. Рассказам о том, что пострадавший попал себе в ногу сам, никто не поверил. Более того, полицейский сразу безошибочно указал на Винса (который был самым пьяным и расстроенным); но поскольку никаких претензий Нил никому не предъявлял, то всех отпустили, а пострадавшему посоветовали: "Когда в следующий раз решишь застрелиться, целься себе в безмозглую башку". Но зато Нил не пошел в армию!

И теперь оставалась еще одна проблема. Как раз в это время, в апреле 1968 года, стало известно о том, что у другой группы The Nazz, из Филадельфии, уже есть контракт и почти готов к выпуску альбом. Это означало, что... Да, надо собирать собрание и искать себе новое название, уже в четвертый раз! Варианты "Фронтальная Лоботомия" и "Пол-литра На Столе", среди многих прочих, не прошли - и тут Винс предложил сакральное - "Элис Купер". На ум ему это имя пришло спонтанно - по его словам, он мог бы сказать "Дженифер Смит" или "Мэри Тьюсдейл". Важна была суть предложения. Которая была в том, что с одной стороны это типично американское женское имя для какой-нибудь белокурой девочки - Алиса Купер, а с другой оно вызывало ассоциации с именами известных женщин-убийц и психопаток, типа Лиззи Борден и Бэби Джейн. В этом была некая интрига. Но все сочли это предложение глупым. Только "менеджер" Дик Кристиан задумался над ним всерьез.

Деннис пришел с собрания домой и рассказал о споре родителям. Услышав имя "Элис Купер" они скроили такие рожи, что он решил - видимо Винс всё-таки на правильном пути и тоже решил поддержать его. Остальных помог уговорить Дик Кристиан. Он потащил всю группу в гости к своей подружке, мать которой занималась спиритизмом - вызывала духов с помощью доски системы "уиджа". Так вот, на вопрос "кто здесь" доска (как единогласно уверяют Деннис и Винс), показала - A-l-i-c-e C-o-o-p-e-r... Имела ли "доска" в виду одного только Винса или всю группу - непонятно, но вначале договорились чётко, что это будет именем группы, но при этом в ней не будет никого с таким именем. Что же касается легенды о том, что Алиса Купер была юной ведьмой, которую сожгли в XVII веке, и чья душа вселилась в Винсента Фурнье - это была уже поздняя и откровенная выдумка пиарщиков... Но Винсенту Фурнье и Элису Куперу уже недолго оставалось "жить порознь"!

Имя это, казалось, обладало какой-то магической силой - в положительном и в отрицательном смысле. Скажем, известно, что почти все старые поклонники от группы тогда отвернулись. С другой стороны, потенциал был так высок, что Джек Кертис даже купил для группы... отдельный клуб. Решил, что негоже им теперь занимать вторую сцену в VIP - они достойны быть королями на отдельной площадке. Он купил старый клуб (Beau Brummell's) отремонтировал, покрасив в розовый цвет, и назвал его Alie Cooper Club, а группа была назначена там "вечным и почетным хэдлайнером". Беда только в том, что сама группа в Финиксе бывала всё реже и реже...

Майк Аллен купил для них за 200 баксов скособоченный зеленый фургон, его забили до отказа аппаратурой и всяким барахлом (даже стиральная машина там была), и 12 апреля 1968 года снова помчались в вожделенный Лос-Анджелес. Но не домчались... Когда приходили в себя около несколько раз перевернувшегося фургона, один из полицейских спросил Винса, как его зовут. Тот пролепетал в ответ, сам не веря своим ушам - Элис Купер... Интересно, что много-много лет спустя, когда он уже и документы оформлял на это имя, он однажды потерял банковскую карточку. И только в базе данных его банка оказалось двадцать пять человек с именем Элис Купер! Его спасло только то, что все они были женского пола - Алисы. А вот Мистер Элис Купер оказался только один!

Несмотря на автокатастрофу ближайшие месяцы в Лос-Анджелесе оказались судьбоносными - и в творческом, и в коммерческом плане. Наметилась как бы легкая тенденция к успеху. Было очевидно, что Винс как фронтмен группы имеет склонность к лицедейству, перевоплощениям на сцене. Когда они исполняли кавера, скажем, The Rolling Stones или Yardbirds, то он достоверно копировал манеру Мика Джаггера или Кита Рельфа. Но когда они исполняли свои композиции, то просто не знал, что делать. Мог даже повернуться спиной к публике и тупо таращиться на барабанщика.

Начало систематическим перформансам на сцене положила песня "Nobody Likes Me". "Никто не любит меня" - эту банальную фразу они дополнили оригинальным мини-спектаклем, в котором Винс изображал убитого горем героя расплывчатой половой ориентации. Сперва он жаловался публике на жизнь через сиденье от унитаза, а потом на сцену стали вытаскивать нечто вроде оконной или дверной рамы с занавеской, и Винс жалобно причитал, выглядывая оттуда... Это было шоу, достойное сюрреалистических картин Дали - его влияние долго преследовало их. Маленький спектакль сделали и для "Fields Of Regret". Винс каждый вечер обращался на сцене в Элиса - не прошло и месяца, как договор о принадлежности имени был забыт. Всем окружающим казалось, что в группе Элиса Купера непременно должен быть Элис Купер! Деннис первым стал называть Винса Элисом. Потом пресса, потом и все остальные...

GTO - Мисс Кристина вверху в центреНе описать, какую роль в судьбе группы сыграли GTO. Имеются в виду, конечно, не совковые нормы ГТО, которые никто кроме Нила Сита в группе и не сдал бы... GTO (Girls Together Outrageously) - это фан-клуб поклонниц - точнее, группиз - известнейшего американского исполнителя, Фрэнка Заппы. Ряженые в невероятные разноцветные лохмотья, они являли собой незабываемое зрелище, смесь хиповской коммуны и цыганского табора. Понятно, что музыканты Alice Cooper Band и GTO быстро нашли друг друга! Пятеро из этих девушек тогда организовали еще и музыкальную группу с названием GTO. Элис втрескался по уши в одну из этих них, Мисс Кристину. Потому, что она был еще тщедушней, чем он и рядом с ней он чувствовал себя более мужественным. Они стали обмениваться... одеждой. Мисс Кристина занялась и его прической - фактически став первым стилистом Элиса Купера!

Белокурый и завитый пуделем Элис стал активно собирать женские шмотки в секонд-хэндах - розовые кофточки, боа из перьев, ночнушки, лосины... И носил всё это не только на сцене! Прочие постепенно стали следовать его примеру - теперь у них был бесспорно яркий имидж, и их стало сложно игнорировать. Теперь их уже полагалось либо любить, либо ненавидеть. И хотя поначалу последнее явно преобладало, а большая часть публики старалась как можно скорее покинуть их шоу, самые верные фэны оставались. И когда из публики Элису кричали "пошел вон, пидорская рок-звезда" он оставался доволен - ничего, что пидорская... Главное - звезда!

Но не в этом главная заслуга GTO и Мисс Кристины. Дело в том, что она была чем-то вроде личного секретаря Фрэнка Заппы и даже нянчила его только что народившуюся дочь Мун; словом, Заппа ей доверял. Так что однажды она по просьбе своего дружка попросила мэтра прослушать его группу. И хотя Заппу так и не удалось уговорить заглянуть на концерт, где Элиса должны были "сжигать" в клетке (специально для Заппы!), он в итоге согласился на более интимный вариант. "Пускай приходят завтра утром ко мне домой, послушаем".

Утро - понятие растяжимое. Также, вероятно, Заппа рассчитывал прослушать лишь их запись. Не тут-то было! Сгорая от нетерпения после бессонной ночной репетиции, они явились в его дом в девять утра. Спросонья Мисс Кристина опрометчиво впустила их, они вытащили из фургона весь свой аппарат и даже зачем-то свет (хорошо хоть без горящей клетки обошлись), установили всё в холле и... грянули! Мисс Кристина, опасаясь нагоняя, слиняла на кухню ставить кофе. На шум прибежал голый Заппа - он и лег-то всего пару часов назад. "Зажимая уши... и болтая членом, он завопил - хорошо, хорошо, я вас подписываю! Только остановитесь!" - вспоминает Элис Купер. Потом хлебнул кофейку с печенькой, успокоился, дослушал "сэт" до конца. Сказал что-то вроде: "М-да, вашу музыку нотами на бумажке не запишешь"... И велел явиться завтра в офис.

группа и Заппа - крайний справаТам им действительно предложили контракт на запись трёх альбомов с авансом в 6000 долларов для собственного лейбла Заппы, Straight-Bizarre, но с дистрибюцией на Warner Brothers. Менеджером группы должен был стать Херби Коэн, управляющий Straight-Bizarre. Однако, одна знакомая группы, узнав об этом, углядела в ситуации конфликт интересов - один и тот же человек по контракту представлял интересы противоположных сторон. Нужен был совсем другой, независимый менеджер. Про Дика Кристиана в ту пору можно было уже забыть - он совсем "растворился" в загадочных ночных Лос-Анджелесских тусовках... Наступил уже август 1968 года, а менеджер на смену ему всё не находился.

Неожиданно помогла сестра Нила Смита - Синди. После того, как тот перевернулся в фургоне, стукнулся башкой и впал в депрессию, она решила выехать к нему на помощь из Финикса. В Лос-Анджелесе она устроилась белошвейкой в бутик к подруге, заботясь о брате и не забывая по ходу дела ещё и всю группу обшивать. Однажды в этот бутик зашли два молодых нью-йоркских еврея, Шеп Гордон и Джо Гринберг; Синди в этот момент рассказывала кому-то, что группа ее брата срочно ищет менеджера, чтобы подписать контракт с Заппой. Евреи заметно оживились не при имени Заппы, которого они просто не знали, а при упоминании аванса в 6000 долларов. "Мадмуазель!" - начал Джо Гринберг. "Как мы поняли, тут кому-то нужен менеджер, а мы как раз из таких... Вы что-нибудь слышали про Left Banke?" Ну, про них тогда любой слышал - популярная была группа! Лучшей рекомендации и не требовалось. В общем, "стрелка" с группой была забита...

Правда, Шеп и Джо не были менеджерами Left Banke. Но ведь они этого и не говорили, верно? Они произнесли это название потому, что знали приятеля, у которого был приятель, который видел живого менеджера этой группы. А кто там что подумал - не их вина. Вообще, о рок-музыкантах они могли судить лишь по телевизионным программам и заметкам в прессе. Они понятия не имели, чем занимаются их менеджеры. Они были всего на два-три года старше, чем музыканты Alice Cooper Band. Правда, уже получили к тому времени высшее образование. Всё свободное время проводили в казино. Ну, а другого времени у них и не было!

Шеп Гордон"Мы бы предложили вам легкие закуски... но есть только кетчуп" - начал, встречая важных гостей приехавших на "Кадиллаке" Нил Смит. "Тсс... Нету, кетчупа... вчера ушёл на кровавую мэри" - прошипел ему Глен... Шеп Гордон успокоил хозяев: "Не стоит беспокоиться, еду и тем более кетчуп оставьте себе. А нам дайте всего двадцать процентов от ваших будущих доходов. Подумайте, какое замечательное предложение! Прикиньте, каковы же будут ваши доходы, если даже я, ваш покорный слуга, намереваюсь стать миллионером в ближайшие годы, получая лишь двадцать процентов от них! И к тому же вы получаете сразу двух менеджеров по цене одного!" Кто бы отказался, услышав такое? Вот и ударили по рукам... Но Шеп Гордон решил всё-таки сначала на группу посмотреть.

3 августа в клубе Cheetah широко отмечалось вторая годовщина смерти видного деятеля контркультуры Ленни Брюса. В клубе было две сцены - большая на улице, с выходом на пляж, где перед многотысячной толпой выступали The Doors, Paul Butterfield Blues Band и Iron Butterfly. Alice Cooper Band предстояло выступать на малой сцене - внутри клуба. Заппа и Шеп Гордон были среди зрителей. Но Винсу почему-то забыли включить микрофон во время первой композиции, и уже во время второй песни публика, улюлюкая и швыряясь пластиковыми стаканчиками, удивительно дружно двинулась к выходу. Нил Смит даже нервно оглянулся - не горит ли за ним задник? Разъяренный Элис орал уходящим: "Пошли вон! Идиоты! Накося, выкуси!" И еще плевался вслед. Заппа, уходя, неудержимо хохотал. Через пятнадцать минут шоу было остановлено - зал был пуст, осталось лишь четыре человека, включая Шепа Гордона, который стоял в центре и тупо аплодировал им: "Боже мой! Боже мой! 3000 человек как ветром сдуло всего за 15 минут! Да знаете ли вы, как трудно убедить что-то сделать одновременно сразу 3000 человек? Вот это сила! Настоящий массовый исход, общественное движение!"

Шеп Гордон тут же снял группе вполне приличную виллу (у актера Джона Филлипа Лоу), надеясь расплачиваться из аванса от Заппы, а пока потратив "свой кровный" недавно сорванный джек-пот. Из Финикса срочно выписали родителей (троим из пяти участников группы не было 21 года - они были несовершеннолетними и не могли сами подписывать контракты). Родители вначале ничего подписывать не хотели - но Шеп урегулировал вопрос тем, что угостил их индейкой, дешевым шампанским и зажигательной речью: "Да - я еврей! И что? Зато мы, евреи, умеем делать деньги!"

Фрэнк Заппа был возмущен, почему не его Коэн, а какие-то неизвестные наглые парни будут управлять группой, но контракт подписал - 16 сентября 1968 года. Как вспоминает Элис: "Жизнь изменилась для нас за одну ночь. Хотя бы в том плане, что теперь мы были вхожи во все двери, нас приглашали на все вечеринки... но при этом никто и пятидесяти центов не готов был заплатить за билет на наше выступление"!

Первый альбом 'Pretties For You' записали в ноябре 1968 года в относительно приличной Whitney Studios (Бербанк, Калифорния) но с неприличным качеством. Заппа сам расставил аппаратуру - вроде бы по принципу "один инструмент - один микрофон", только... вокруг барабанов и так, что звук одного инструмента все равно попадал в два, а то и в три микрофона. Он хотел, чтобы группа "звучала как на репетиции в гараже". Три дня и две ночи они провели как бы просто репетируя и настраиваясь, а запись велась постоянно. Они играли по шесть - семь дублей - но ни один не был сыгран безошибочно. А потом им сказали - всё, готово. "Как же так - мы же тут лажанули... а тут даже не доиграли до конца" - изумились они. "Ничего, на сведении все поправим. В следующий четверг альбом будет готов" - таков был ответ.

Но увидели они его только через полгода. Это было первое столкновение с миром шоу бизнеса - когда люди, вложившие в них деньги, стали диктовать условия. Началось с того, что Заппа едва не поменял им название на Alice Cookies, "Печеньки Алисы"... Он хотел выпустить альбом в виде набора, где каждая песня была бы выпущена отдельным синглом и лежала в жестянке для печенья; предполагалось также, что они будут кидать печенье в зал на концертах. Группа была настолько ошарашена, что даже сразу не нашла, что возразить - ситуацию спас Херби Коэн, который подсчитал Заппе, во что обойдётся эта грандиозная затея, и тот сам от всего отказался... Потом последовали какие-то технические проблемы, сложности со сведением, упаковкой, оформлением (они конечно, захотели картину Дали - но Заппа остановился на рисунке Эда Бердсли), долго утрясали ситуацию с авторскими правами...

Группа проела аванс и вышла в минус около 100.000 долларов, съехала с виллы и стала скитаться по отелям, сбегая оттуда, не заплатив. Их подкармливали знакомые фанатки группы The Doors, что-то присылали из дома. Они постоянно пребывали либо в дурмане, либо в тоске... Но продолжали репетировать. А их менеджеры постепенно обзаводились связями, хитро "прикармливая" народ из музыкальной тусовки - у них для каждого находился косячок. А ещё они делали миллионы звонков, пытаясь пристроить группу на концерты - и постепенно, очень постепенно у них это стало получаться. Концерты проходили - но их по-прежнему либо игнорировали, либо освистывали. Впрочем, оформилась небольшая группа фэнов, которая постоянно являлась на их концерты и даже подражала им. Со скандалами и дикими выходками группа сыграла почти в каждой дыре в Лос-Анджелесе и принялась за окрестности - близкие и далекие. Самой главной целью был Нью-Йорк, где Гордон и Гринберг с неимоверным трудом устроили несколько... абсолютно провальных шоу! В Толедо их ожидал шквал пивных банок, кто-то метнул на сцену молоток - и попал Глену в ногу. Рана была такой, что пришлось накладывать жгут и вызывать неотложку. Из многих мест они еле уносили ноги.

Наконец-то, в разгаре лета 1969 года вышел 'Pretties For You' - и что? Через неделю он поднялся до 193 места в американском чарте, а потом рухнул и никто про него даже не вспоминал. С трудом продалось лишь несколько тысяч копий, никаких радиохитов, исключительно разгромные отзывы - это был крах. Хотя в целом затея - для Заппы - скорее всего, окупилась. Но когда дело дошло до второго альбома, то Заппа сдулся. Он либо прятался от них, либо просто игнорировал. Или делал вид, что не понимает, о чем речь. Он явно не хотел больше с ними связываться... Шеп и Джо зарабатывали на хлеб продажей пиратки - особенно удачно им удавалось поторговать прямо на концертах бутлегом Боба Дилана 'Great White Wonder'.

Группа, утомлённая адским "чёсом" с транснациональными переездами и перелетами, хроническим безденежьем и отсутствием перспектив, не приходила в себя от пьянства и наркотиков. Ситуация была странной - в кредит менеджеры им оплачивали лимузины и перелеты, букировали в престижные залы, которые пустели на третьей песне, а потом в отеле они были готовы вышибить друг другу зубы за за банку тунца... Долги росли. Расходы упрямо превышали доходы.

На грани отчаяния они стали весьма изобретательны. Крали белье, подушки и огнетушители из отелей, швабры и метлы из подъездов, сиденья от унитазов - и тащили все это на сцену. Коронный номер был такой - распотрошить подушку и "подуть" на перья из огнетушителя или баллона с углекислым газом (если удавалось достать). Перья снежной бурей разлетались по залу, это не стоило ни копейки, но выглядело эффектно. Если вы хотите оценить мощь шоу с перьями, то поглядите фильм 'Дневник Сумасшедшей Домохозяйки' (1970), где несколько минут показывают как раз группу Alice Cooper Band, которая "выступает" на одной из вечеринок с таким шоу. Группа снималась в эпизоде фильма осенью 1969 года.

инцидент с курицей12 сентября 1969 года, заняв денег, Гордон и Гринберг отправили их на самое большое шоу в их истории - в Канаду, на фестиваль Toronto Rock & Roll Revival. Джерри Ли Льюис, Чак Берри, Chicago, Бо Дидли, Литтл Ричард, The Doors, Plastic Ono Band с Джоном Ленноном и Эриком Клэптоном... Пожалуй, в такой компании их снова бы не заметили, если бы не знаменательный "инцидент с курицей". Во время "распыления" подушек кто-то из публики (как утверждал Элис), подбросил на сцену белого и довольно жирного цыпленка. Оставлять птицу на сцене Элису показалось глупым - он решил включить её в шоу. Поймал и бросил обратно в зал. Городской мальчик, он искренне полагал, что она вспорхнет высоко-высоко, как голубка, и скроется в небесах... Курица же рухнула в первые ряды. Три десятка рук принялись тянуть ее в разные стороны и... вот уже одно крыло оторвано, кровь заливает толпу... но куру рвут дальше – наверное, на сувениры. И все это фиксируют сотни объективов.

В эту известную историю стоит внести существенную поправку. Курицу на сцену никто не подбрасывал. Эту версию Купер потом повторял годами потому, что на группу стали "наезжать" различные общества по защите животных. На самом деле, еще около год назад, когда группа выступала в Детройте, все сошлись на том, что некоторые гитарные партии Глена напоминают куриное кудахтанье. Возникла идея - не сажать ли курицу на усилитель в тот момент, когда начинается его соло? Идея была воплощена в жизнь, а двух петушков для этого Глен повсюду возил с собой. Трогательно за ними ухаживал. У них даже были имена - Ларри и Пеккер. Так вот, 12 сентября трагически погиб при исполнении служебного долга именно Пеккер...

Какими же на следующий день были заголовки в газетах? Правильно: "Элис Купер разрывает цыпленка напополам, пьет кровь и пожирает плоть". Утром вдруг позвонил сам Заппа и спросил, "Это что - правда?". И когда Элис стал отнекиваться, осадил его: "Ну и помалкивай. Публика будет в восторге... ты стал легендой". И это правда - с тех пор у группы появилась стойкая скандальная репутация. Элис Купер вспоминает, что и через пару лет в Атланте его пытались арестовать, так как всерьез полагали, что он будет "глушить кувалдой котят на сцене", да и теперь его часто спрашивают: "А сегодня вы будете убивать цыплят?"

Но... тогда было не до смеха. В стране не осталось ни одного промоутера, который захотел бы устроить их концерт. Человек, который пытался организовать для них что-то в Нью-Йорке позвонил и сказал - нет, теперь это невозможно: "Пока вы были просто группой чокнутых пидоров - это ладно, но чокнутые пидоры, потрошащие кур - это уже слишком"! Даже Пит Таундшенд из группы The Who упрекнул их за это в песне "Put The Money Down". А "миролюбивые тру-хиппи" с которыми они еще недавно выступали в Лос-Анджелесе - Дженис Джоплин, Grateful Dead, Jefferson Airplane - наотрез отказались делить с ними сцену.

Им просто нечего было делать, кроме как приниматься за запись второго альбома 'Easy Action' в голливудской Sunwest Studios и уповать на успех. Заппа помогать оказался, и менеджерами был нанят продюсер Нила Янга Дэвид Бриггс, в надежде, что он сделает им отличный звук. Бриггс, однако, откровенно назвал их творчество "психоделическим дерьмом" и запись сделал абсолютно без души, холодно - хотя и профессионально. Но звук - это еще не всё. На альбоме совершенно не было ярких песен - и поэтому он был обречён.

Гордон и Гринберг уже больше не могли ничего поделать - и уехали назад в Нью-Йорк, а самих музыкантов отправили домой, к родителям, в Финикс. На сей раз, казалось, навсегда... Элис Купер, униженный, с беременной подружкой на руках, снова на иждивении у папы с мамой, был просто в отчаянии... "Спившийся сын священника, про которого все думают, что он сменил пол, обрюхативший подружку в родительской ванной, обдумывает как бы половчее покончить с собой... та еще мыльная опера!" - вспоминал Элис. Примерно таким был настрой и остальных ребят.

И всё же, когда наступил новый 1970 год и вышел альбом 'Easy Action', а Гордон и Гринберг известили их, что есть варианты выступить с концертами, они снова упаковали свои вещи, покинули родительские дома и... взялись за старое! На фестивале "Земляничные Поляны" в Канаде им показалось уместным вспомнить трюк с разбиванием арбузов (арбуз же он тоже - ягода). И все бы ничего - но нетрезвый и плохо соображавший Элис Купер опять разошёлся. Он долбил их молотком, а когда кто-то кинул на сцену костыль - пошёл в дело и он. Куски сочной ягоды летели в аудиторию, затем туда же полетели традиционные перья, потом он щедро полил головы первых рядов зрителей пивом. Ему показалось странным, что они сидят как истуканы, глазеют на него и даже не стряхивают с себя арбузные косточки...

"Элис Купер забрасывает калек арбузами, инвалиды унижены рок-звездой" - вот о чем кричали газеты на другой день. Первые ряды на фестивале были, оказывается, "социальными" - предназначались для инвалидов-колясочников... Но... видно, в Америке инвалидов точно любят меньше кур - ибо на группу обрушился просто шквал концертных предложений!

Надо было закреплять успех альбомом. Заппа был уже не у дел - он продал свою контору "со всеми потрохами" лейблу Warner Bros за 50.000 долларов. И когда "потроха" попросили новых хозяев дать денег на альбом, то им сказали – может и дадим. Но только на сингл. И только под надёжного продюсера. А пока запишите нам демо - там поглядим... Гордон и Гринберг взялись за поиски продюсера.

Пока группа голодала на малопригодной для жилья пустующей ферме в Понтиаке, Мичиган, периодически выезжая оттуда с концертами и упорно репетируя, Шэп Гордон в задумчивости прогуливался по прохладному сентябрьскому Торонто. Вспомнив здешнюю студию Nimbus 9 и тамошнего продюсера Джека Ричардсона, который как раз недавно вывел в люди Guess Who с альбомом 'American Woman', Шеп решил попытать счастья. К телу "самого главного босса" ему пробиться не удалось - а небольшая армия его секретарей и ассистентов дружно пришла в ужас, едва завидев фото группы, сексуальные наклонности музыкантов которой вызывали сомнения. Точнее, никто и не сомневался, что они не то трансвеститы, не то гомосексуалисты. Шэпа направили к самому младшему новому сотруднику, которому исполнился 21 год.

Боб ЭзринБоб Эзрин, канадский еврей, родился 25 марта 1949 года в Торонто. Он из состоятельной интеллигентной семьи - его родители врачи, и они дали сыну приличное классическое музыкальное образование. Боб неплохо играл на фортепиано. А в будущем он стал одним из величайших продюсером с мировым именем - но в тот момент он был фактически на побегушках у Джека Ричардсона.

Ему было достаточно прослушать по двадцать секунд каждой песни с 'Easy Action', чтобы вынести едкий вердикт - "самодеятельность, которая не стоит пластмассы, на которой напечатана". Но Шеп понимал - юноша ещё неопытен, да к тому же интеллигентен... на него надо просто надавить. И он поручил своему помощнику Лео Фенну "достать" Эзрина. Тот нашел номер его домашнего телефона и - как утверждает Эзрин - звонил по 40 раз в день, приглашая оценить ребят на концерте! "Да слышал я и про кур, и про арбузы... но их же на альбом не впихнешь! А музыкальным талантом они не блещут..." - отвечал тот. Раз, другой, третий... Сорок первый. А потом сдался и принял приглашение на концерт в нью-йоркском зале Max’s Kansas City 8 сентября 1970 года, тем более что у него всё равно были кое-какие дела в городе.

Концерт проходил как всегда - в середине его прервала полиция. Испуганный хозяин площадки решил, что кто-то вызвал копов потому, что Элис Купер, находясь в ударе, орал на сцене "Сиськи! Сиськи! Сиськи!" и уже было наехал на него; но оказалось, что это просто соседи пожаловались на шум. Элис в этот вечер впервые использовал свой знаменитый (теперь) "паучий грим", идею которого они с Деннисом позаимствовали накануне... у клоунов в соседнем цирке. На Эзрина, тем не менее, всё происходящее произвело впечатление - особенно крайне "отмороженные" и специфически одетые фэны, пусть и не слишком многочисленные, но явно очень верные, а также то необъяснимое воздействие, которое музыканты оказывали на аудиторию. Но он ещё раз убедился - музыка тут совершенно ни при чем...

Направляясь в гримерку на встречу с музыкантами он даже не понимал, какого они пола, а знакомство и обмен любезностями с этими крашенными и увешанными цацками сущностями в живописных лохмотьях и лайкре ситуации не прояснили. Аккуратный и вежливый, он представился, похвалил шоу и добавил: "Особенно эта песня, ‘I’m Edgy’ - очень хороша". Группа дружно и недоуменно вытаращила глаза - такой песни в их репертуаре не было. "Ладно" - продолжил Эзрин в некотором замешательстве. "Полагаю, нам надо всё равно заключить с вами сделку... Думаю, лучше мне поговорить об этом с вашими менеджерами" - и ушёл... Джеку Ричардсону он позже сказал откровенно, что это "никакая не музыка, а просто новое культурное направление", а вот музыку к нему надо бы как раз придумать. "Ну вот, ты и придумывай" - сказал Ричардсон и выделил энтузиасту немного денег.

Alice Cooper
Love It To Death, 1971 (Warner Bros.)

Caught in a Dream
I'm Eighteen
Long Way to Go
Black Juju
Is It My Body
Hallowed Be My Name
Second Coming
Ballad of Dwight Fry
Sun Arise

Элис Купер - вокал, гармоника
Глен Бакстон - гитара
Майкл Брюс - ритм-гитара, клавишные, орган
Деннис Дануэй - бас-гитара, вокал
Нил Смит - ударныеК ноябрю формальности были улажены, и Эзрин поехал в Понтиак - "дрессировать" стадо с нетрадиционной сексуальной ориентацией, как он думал. Он прибыл после полудня и обнаружил всех ещё спящими... но, слава богу, все спали с бабами! Отлегло... Он загнал их в репетиционную комнату и велел показать что-нибудь. Послушав минут пятнадцать их новые наработки, произнёс: "Ну, хватит. Тут уже и так идей на десяток песен... Но давайте-ка начнем с этой... вашей, как её... ‘I’m Edgy’!" Все хмыкнули, а Майкл Брюс деликатно осведомился – может, всё-таки "I’m Eighteen"? А потом сел за клавишные и заиграл грандиозное атмосферное вступление к этой песне.

Дело в том, что бессмертная "ударная" композиция "I’m Eighteen" представляла собой тогда 13-минутный психоделический джем, со сменами ритма и длинными инструментальными импровизациями, в котором ни одна из безумных идей каждого из пятерых токсикоманов не была забыта; контуры будущего хита в этой каше едва угадывались (эту песню они написали летом того же года, в перерывах между концертами в Цинцинатти, основной рифф, кстати, придумал гитарист Майкл Брюс - а потом каждый внёс туда свой грандиозный вклад). И то же самой можно было сказать обо всей музыке Alice Cooper на тот момент - они вполне могли бы занять место Pink Floyd образца 1968 года... И на примере "I’m Eighteen" Эзрин продемонстрировал, что следует сделать с этой музыкой - убрать всё лишнее и оставить самое главное. "Надо оставить в ней силу, которую вы являете миру на концертах. И к чёрту это ваше интро... Начнем с припева - это основа всего. Остальное - приложится".

Дальше Эзрин поступал так с каждой их песней. Он не сочинял их - все они были сочинены группой, многие уже давно. Он не учил их играть - это они умели прекрасно. Скорее, ему приходилось их останавливать... Он "отсекал лишнее" от их музыки, а оставшееся заставлял снова продумывать и отшлифовывать до мелочей. Правда, будучи пианистом, он довел до ума или даже целиком сочинил в некоторых песнях клавишные аранжировки. Но это - всё. Зато в итоге каждая композиция обрела своё лицо, определенную длительность и чёткую форму. И форма эта была совершенна... ну, или почти. Теперь у них на руках было девять хитов, большинство из которых звучали около трёх минут.

Что касается вокала, то теперь Элис не просто пел, он "играл" того или иного персонажа, это был театр, где в каждой новой песне ему доставалась новая роль - и он должен был сыграть ее так, чтобы Эзрин мог воскликнуть: "Верю!"... В частности, принимая фразу "I’m Eighteen... And I don't know what I want" ("Мне восемнадцать... я не пойму чего мне надо") за "I’m Edgy... And I don't know what I want " ("Я раздражен... я не пойму чего мне надо") Эзрин решил, чтобы Купер играл в ней роль нервного, раздраженного юноши - и добивался этого даже осознав истинный смысл композиции. Поэтому песня приобрела некий декларативный оттенок и зазвучала как гимн.

Работали два месяца, по 10 - 12 часов в день. С десяти утра. С редкими перерывами почти ежедневно. Да и "пропуски" был связаны с концертами, где группа обкатывала уже новые песни. Пару раз ними на сцену выходил и сам Эзрин. Он вставал за клавишные. В общем, он хорошо изучил их музыку и снаружи, и изнутри... Он стал для них как Джордж Мартин для The Beatles, он изобрёл звук для группы - таково общее мнение.

Michael Bruce, Bob Ezrin, Alice Cooper, Neal Smith, Glen Buxton и Dennis Dunaway на ферме в Понтиаке в 1970 годуА ещё помогли уголовники! Рядом с фермой было поле, где работали заключенные из находившейся тут тюрьмы. Они прекрасно слышали музыку, доносящуюся из дома и одобрительно вопили всякий раз, когда им что-то нравилось. И эту реакцию группа не раз использовала в качестве "музыкального барометра"...

В итоге первые шесть недель принесли промежуточный результат в виде того самого демо, которого от них ждал лейбл (композиции "I’m Eighteen", "Is It My Body", "Sun Rise" и "Nervous"), и никто сперва не поверил, что это та же самая группа. Они даже решили, что жуликоватые Шеп и Джо просто наняли профессиональных музыкантов, и они сделали всю работу за ребят из Alice Cooper. Их немедленно отправили в студию - доводить альбом до конца.

В декабре 1970 года в студии RCA Mid-Recording Center в Чикаго они, наконец-то, познакомились с самим Джеком Ричардсоном, который впоследствии лично присутствовал на нескольких сессиях, так как был весьма заинтригован их феноменальным преображением. Всю работу, конечно, делал не он, а Боб Эзрин и его помощник, звукорежиссер из Торонто Брайан Кристиан.

Работа эта заняла около двух недель. Начали с записи инструментов - при этом вся группа играла в студии одновременно и записывалось всё, кроме вокала. Первой в Чикаго увековечили "I’m Eighteen", затем "Is It My Body". Она тоже была хорошо отрепетированным результатом коллективного творчества группы и запись её не была трудной. После взялись за "Caught In A Dream". Её целиком написал Майкл Брюс, включая и текст – довольно прямолинейная хард-роковая песня, которую Эзрин сделал гениально простой - поэтому ей выпала честь не только открывать альбом, но и выйти вторым отдельным синглом после "I’m Eighteen". С ней пришлось немного повозиться - Эзрину не понравился звук старой гитары Денниса, и он заставил немедленно притащить ему из музыкального магазина новую.

На следующий день начали с "Black Juju", она была записана с "живым" вокалом. Эту самую длинную песню с альбома (9:11) написал Деннис, еще год назад, во время гастролей. Сперва появился рифф и название (оно не имеет отношения к "загробной" теме песни - как уверяет сестра Нила, Синди, так - Жужу, или просто Жучка - звали собаку, которая в то время околачивалась рядом с домом группы). А лирика родилась несколько месяцев спустя, в полузаброшенном здании в Цинциннати, где жила группа, и где на чердаке Деннис увидел длинный ящик похожий на гроб. Вот ему пришла в голову мысль написать текст о телах, нуждающихся в упокоении... Премьера песни состоялась 13 июня 1970 года на фестивале Midsummer Rock там же, в Цинциннати, выступление транслировали по NBC. По ходу исполнения песни Купер поочередно накрывал белыми простынями всех участников группы.

Еще одна "песня ужасов" была записана следующей - "The Ballad Of Dwight Fry". Дуайт Фрай - второстепенный, но фактурный актёр, снимавшийся в старых ужастиках. Он играл всяких психов во 'Франкенштейне' и 'Дракуле', и к моменту записи "The Ballad Of Dwight Fry" был уже давно мёртв. Вот ему Купер, не раз видевший его фильмы "по ящику" и решил посвятить эту песню. Воспеть невоспетого актера, так сказать... Только фамилию на всякий случай немного изменили - с Frey на Fry.

Песня Купера изначально рассказывала о персонаже, жена которого покончила с собой, проглотив динамит: "See my only wife explode right before my eyes " ("и моя единственная жена взрывается прямо на моих глазах"). Эзрин, однако, заставил Купера поменять текст: "See my lonely life explode right before my eyes" ("и моя одинокая жизнь разваливается буквально на глазах"). От этого песня приобрела более глубокий смысл, хотя стала и не такой "патологически кровавой". Музыка была, в основном, Майкла Брюса. Но в студии клавишные партии, сочиненные также Брюсом, были исполнены Бобом Эзриным. И еще в середине песни слышится взрыв. Сначала ребята хотели записать звук настоящего взрыва, но Эзрин уверил их, что настоящий взрыв на записи звучит "как дерьмо". Со словами "вот что такое настоящий взрыв" он кинул таблетку Алка-Зельтцера в стакан с водой и записал шипение на обычный микрофон. А потом проиграл запись задом наперед. Вот этот "взрыв" и слышен на записи!

Затем была записана еще одна песня Майкла Брюса "Long Way To Go", а следом оставшиеся "Second Coming" (сочинена Купером, клавишные партии - Эзрина) и "Hallowed Be My Name" (редкое и лаконичное творение Нила Смита). Тексты этих композиций звучат едва ли ни как церковные гимны, что отражает религиозные чувства их авторов, которым они никогда не изменяли (Нил Смит искренне, как и Элис Купер, верил в бога - и тоже, кстати, избегал наркотиков). Фраза, которая слышна на заднем фоне в начале "Hallowed Be My Name", принадлежит Брайану Кристиану, и в вольном переводе она значит: "Цыплят по осени считают". Это совершенно случайная реплика, попавшая в микрофон, обрывок разговора. Брайан любил произносить во время записи всякие фразы, типа "а теперь выньте руки из жопы и попробуем еще разок" или "шевелите клешнями, парни".

Последняя композиция "Sun Arise" не их – это песня австралийского исполнителя Рольфа Харриса, которая была сочинена еще в 1961 году совместно с его земляком Гарри Батлером, более известным а качестве ведущего популярного сериала о дикой природе. Харрис был довольно популярен в 60-е годы, песня его вошла в британскую двадцатку, и в школьные годы Элис Купер частенько слышал её, поэтому и предложил всем сделать кавер... В 2013 году Харрис, кстати, снова "прославился" и теперь сидит за растление несовершеннолетних!

Основы треков были готовы, это заняло пять дней. Почти всё записали с первого - второго дубля; гораздо больше времени иногда занимала настройка и прочие технические вопросы. С техникой исполнения у группы проблем не было. Следующие пару дней записывали отдельные гитарные и фортепианные партии для последующего их наложения - дело было не в каких-то ошибках, просто Боб Эзрин решил таким образом сделать звук ярче. Он вообще стремился сделать динамичную, выразительную запись.

Наконец, настал черёд вокала. Все сходятся на том, что это было совсем просто. Элиса посадили на высокий стул, вручили ему пачку листов с текстами и поставили рядом ящик "Будвайзера". И он прекрасно всё спел, следуя советам Эзрина. Единственный примечательный момент был один - чтобы добиться правдоподобности звучания строк "Я должен вырваться отсюда, я должен вырваться!" в композиции "The Ballad Of Dwight Fry", Эзрин навалил на него в студии груду стульев, и он пел лежа под ней. Известен даже общий вес стульев - 23 килограмма!

Если говорить о женских голосах на записи, то на "The Ballad Of Dwight Fry" голосом маленькой девочки говорит далеко не девочка, а старая подруга группы Моника Лоуэр, девушка из рядов GTO, и ей было тогда уже за двадцать... Что касается истории женских партий в "Sun Arise", то легенда гласит, будто Боб и Элис случайно услышали напевавшую в коридоре уборщицу, пригласили её и попросили спеть. Если это так, то даже уборщицы в чикагских студиях обладают абсолютным слухом и неплохим голосом.

На сведение ушло всего 18 часов. Были тут некоторые разногласия. Группа захотела вывести гитары на передний план, но ответным ходом Эзрин уравновесил весь звук, сделав все тихие моменты гораздо громче. Вся запись зазвучала довольно плотно и однородно. Именно поэтому Эзрин не хотел помещать на альбом более девяти песен. Винил - хрупкая штука, и при нарезке на мастер-диск столь "резонансной" музыки слишком тесное расположение звуконесущих канавок могло привести к тому, что на конечном продукте вследствие вибраций их стенки стали бы разрушаться иглой звукоснимателя чрезвычайно быстро и диск сразу стал бы "скакать". Такой музыке нужен был простор в те времена, тогда еще не было технологии DMM, которая дала возможность записывать длинные диски без ущерба для качества звука...

Возник некоторый спор относительно оформления авторства. Ранее группа просто указывала для каждой песни в качестве авторов всех участников подряд. В этот раз Майкл Брюс заметил, что он сочиняет большинство музыки (что было действительно так - он автор почти всех хитов группы Alice Cooper до её распада в 1974 году). С этим все согласились - и 'Love It to Death' стал первым альбомом, начиная с которого вклад каждого участника в сочинение песен отслеживался и документировался более или менее чётко.

на лицевой стороне обложки Купер высунул в ширинку указательный палецДиск вышел 8 марта 1971 года, и обложка сразу вызвала скандал. На фотографии группы на лицевой стороне обложки (её сделал Роджер Приджент, модный фотограф, снимавший для журнала Vogue и TV Guide), Купер высунул в ширинку указательный палец. Так что вначале пришлось заклеивать полоской этот фокус, а затем вовсе переделывать оформление; в итоге альбом выходил с несколькими вариантами обложки. На развороте альбома крупным планом запечатлены глаза Купера с радикальным паучьим гримом - это работа другого фотографа, Дэвида Гриффита.

Уже с выходом сингла 'I’m Eighteen', еще до появления в продаже альбома, Шеп и Джо взялись за раскрутку этой песни. Тогда всё зависело от ротации по радио, и чем больше песню заказывали слушатели, тем больше её ставили в эфир. Но чтобы песню заказали, её надо поставить хотя бы раз. А как это произойдёт, если её никто никогда не слышал? Замкнутый круг получается... Вот Шеп и Джо всеми правдами и неправдами убеждали радиоведущих крутануть сингл... А как только это случалось, говорят, не стеснялись платить добровольцам по доллару за звонок на радио!

И всё-таки на канадское радио CKLW, вещавшее на огромной территории, песня попала честно, благодаря сыну Розали Тромбли, музыкального редактора станции, который уговорил маму поставить в эфир песенку своей любимой группы. И это случилось - она взорвала эфир CKLW! Музыканты, находившиеся в это время на своей ферме в Понтиаке, услышали её и тут же бросили все живые силы, включая подруг и персонал, на все доступные телефонные линии.

Они не знали, что в этом уже не было необходимости. Шквал звонков и без этого обрушился на редакцию! Песня звучала все чаще и чаще, и постепенно её стал заказывать уже каждый пятый звонивший. Это был рекорд в то время, они уделали даже The Beatles! А слушая своё произведение по радио, звучавшее даже из небольших динамиков внятно и убедительно, они снова и снова воздавали хвалы Эзрину. Теперь они поняли, зачем он добивался простоты, отчётливости, громкости; зачем он отдельно проверял микс, гоняя его через самые плохие и маленькие мониторы в студии...

Сингл 'I’m Eighteen' был первым хитом группы в США, он поднялся до двадцать первого места в Billboard 100 и тут же стал "гимном поколения 70-х" такого же уровня, как и "My Generation" группы The Who в 1965 году. Скольких музыкантов вдохновила "на подвиги" песенка "I'm Eighteen"? Не счесть - но достаточно вспомнить одного, Джона Лайдона, которого именно удачное исполнение этой песни для своего будущего менеджера Малькольма Макларена под аккомпанемент музыкального автомата превратило в Джонни Роттена из Sex Pistols... Сам альбом 'Love It To Death' достиг тридцать пятого места в Billboard 200, через год стал в США золотым, в 2001 году - платиновым, а уже в 2003 году был включен в список "500 величайших альбомов всех времен" журнала Rolling Stone.

И хотя 'Love It To Death' не стал самым коммерчески успешным альбомом группы Элиса Купера, но именно он всё изменил для неё. Музыканты, считавшие великой удачей заработать пару тысяч зелёных за месяц, уже в июле 1971 года получили чеки на 8000 каждый, это были их первые авторские отчисления. К Рождеству им платили уже по пятнашке за вечер! Для них открылись все возможности. И это было только начало триумфа, к которому они шли семь долгих и трудных лет...

Сначала они оплатили все долги, конечно. Их накопилось немало, поверьте! В Детройте они не поленились, например, проехать по всем отелям, откуда они совсем недавно сбегали, не оплатив счета. Оплатили и извинились... Ферму в Понтиаке сменил так называемый "Особняк Купера", 42-комнатный дом в Гринвиче, Коннектикут. Теперь у каждого там было достаточно места, и уставшие друг от друга музыканты при желании сутками могли там не видеться. В этом доме до них, кстати, жила известная американская актриса и певица Энн-Маргрет Ольссон - с группой ее "роднило" и то, что славу ей принёс тот самый мюзикл 'Пока, Пташка', точнее - его экранизация 1963 года. Так что Элис Купер лично обыскал весь дом, в надежде найти забытое белье кинодивы и нацепить его потом на себя во время шоу!

Хотя это уже было лишним. Больше не надо было собирать чужое белье и красть простыни из отелей. Они со своими доходами теперь запросто воплощали на сцене то, что придумали еще на ферме в Понтиаке. На основе "Ballad Of Dwight Fry" и "Black Juju" разыгрывался отныне целый драматический спектакль, в ходе которого "спятившего" Элиса запихивали в смирительную рубашку, затем его пытала медсестра-садистка. По ходу дела Элис душил ее, освобождался, но остальные участники группы настигали "маньяка" и сажали на "самый настоящий" электрический стул. А впереди были еще и гильотина, и виселица, и змеи, и все эти грандиозные музыкальные спектакли середины 70-х, постановки, обходившиеся порой в полмиллиона долларов!

Так родился Элис Купер, которого мы знаем сегодня. Но его рождению мы обязаны не только одному Винсенту Фурнье, а всем пятерым талантливым аризонским парням и еще троим умным евреям... Благодаря им Элис Купер превратился в полноценного и безошибочно узнаваемого драматического персонажа, который вначале олицетворял собой целую группу музыкантов, а потом как-то незаметно и постепенно затмил её, поглотил и даже в какой-то момент разрушил. И все-таки остался с нами! А нам стало казаться, что всё, что мы видели и видим - только его заслуга и так было всегда.

А вот и нет!

• Dark City #95 (2016)
• 100 дисков...
• Alice Cooper
• iTunes
• alicecooper.com
• все материалы