Интервью с группой The Bloodline: "Мне повезло, что у меня нет только руки"

Роман Шонзи и Кеми Вита

При его участии с Pyogenesis с 1995 по 1997 год было выпущено: в 1995 году - ‘Twinaleblood’, в 1996 году - EP ‘Love Nation Sugarhead’, в 1997 году – ‘Unpop’. Кроме того, он был замечен в таких актах как The Dreamside, KGB, Das Ich, Dystrophy. Впрочем, после ухода в 1997 году из Pyogenesis он сосредоточил основные усилия на проекте The Bloodline. За две недели в январе 1997 года в его личной Audio Artist Studio был и был записан первый альбом. (Audio Artists Studio (Liquido, Silke Bischoff, Shock Therapy...) расположена в местечке Aichtal (под Nоrtingen, в 23 километрах от Штутгарта по трассе B27). Мастеринг сделал в сентябре 1997 года Tom Muller в TTM, Berlin (Lake Of Tears). Концепция его, посвященного памяти некоего Eduard Steblau, основана на ощущениях и переживаниях, связанных с наркотической зависимостью. Last Episode (вернее, их сублейбл Serenades) подписали The Bloodline только в начале лета 2000 года и собирались издать работу под названием ‘Paralyzed’. Но в июле 2000 года альбом был издан под названием ‘Opium Heart’. Он записан при участии "фронтфрау" The Dreamside Kemi Vita. Следует отметить, что она взяла на себя партии бас гитары и немного подпевала, а основную гитарную и вокальную работу проделал сам Roman. Музыкально это логическое продолжение Dystrophy - gothic/doom metal исполняемый со скоростью, при которой жить уже нельзя, но и умирать вроде негоже. Зависающего на грани жизни и смерти слушателя добивает ядовитая атмосферная электроника, субпространственные драм-машины и брутальный гроулинг... Эту музыку сравнивают с Paradise Lost 'Icon', Moonspell 'Irreligious' и ранними работами My Dying Bride.

-Роман, расскажи свою версию возникновения этого проекта?

The Bloodline существуют с 1997, когда я записал 'Opium Hearts', первый CD. Тогда это был более или менее мой личный проект и никаких особых усилий я в него не вкладывал. Я не пытался найти лейбл, я не собирался набирать состав. Когда Kemi Vita появилась в моей студии и мы начали работы над The Dreamside я показал ей некоторые материалы и она убедила меня попробовать отослать это на какие-нибудь лейблы. Так, наверное, The Bloodline стал группой. Kemi стала частью состава, взявшись за бас, мы нашли второго гитариста Volker и клавишника Oliver, вот только барабанщика пока нет.

-Какова ваша полная дискография?

Нам нечем больше похвалиться, кроме первого и единственного альбома 'Opium Hearts'. Ещё мы разместили несколько композиций на различных сборниках. С мая (2001 года – прим. Srgn) мы работаем над новым альбомом, почти закончили запись.

-Как ты начал заниматься музыкой?

С тринадцати лет я пытаюсь играть музыку. Меня вдохновляли группы типа Motorhead и Venom, я хотел делать что-то подобное. Это была настоящая битва с родителями, они ни за что не хотели, чтобы я играл на гитаре. Так что пришлось мне одолжить старую и совершенно раздолбанную гитару у друга и тайком брать уроки. На каникулах я работал на фабрике и купил себе первую электрогитару, пошёл к родителям и показал, чему научился. Позже, когда я играл с Pyogenesis, я перешёл на бас. Мне нравится этот инструмент, и эти мощные вибрации, которые он производит, нравится чувствовать их на сцене. В Bloodline я всё ещё играю на обычной гитаре.

-Расскажи, что случилось с твоей рукой. Многие интересуются этим...

У меня не руки с самого рождения. Это очень редкая генная мутация, которая приводит к деформациям рук, пищеварительной системы и сердца. Мне повезло, что у меня только руки нет. История с рукой стала самым большим стимулом в моей жизни, мне хотелось сделать возможными невозможные, казалось бы, вещи. Часто люди говорили, что я не могу делать что-то, потому, что у меня нет руки, но меня всегда только подмывало доказать обратное. В этом ещё одна причина того, что я взялся за гитару.

-Где ты играл до Pyogenesis?

До Pyogenesis я играл в Dystrophy, а до этого (так давно это было!) я играл в грайндкоровой группе, названия которой даже не помню, и мы дали несколько местных концертов. Dystrophy была первой серьёзной группой, но мы переругались и группа скончалась после первой пластинки (а по правде говоря, даже ещё во время записи). Сразу после этого я очутился в Pyogenesis. Я любил готику, которую они тогда исполняли, но по мере их движения в сторону развесёлого панка я решил пойти собственным путём.

-Итак, ты работал с Pyogenesis, The Dreamside, KGB, Silke Bischoff, Dystrophy. Каков был твой вклад в каждом конкретном случае?

Да, как владелец собственной студии я работал с разными командами. Pyogenesis, моя бывшая группа, и я продюссировал 'Twinaleblood' и "Unpop'. KGB мои старые добрые друзья и я работаю с их вокалистом с 1995 года. Когда его музыканты оставили его, я помог ему, сыграв на гитаре и на бас-гитаре в студииe. Dystrophy это моя бывшая группа, про них я уже говорил. Это было начало, и, оглядываясь назад, видишь, что многие вещи можно было бы сделать лучше. Я считаю Dystrophy хорошим опытом для себя. Сделано так много ошибок, но я немалому и научился. В 1999 году Silke Bischoff пришли в мою студию. У них не было тогда клавишника и они попросили меня сделать вклад в этом качестве в их новый материал. Я взялся продюссировать их новый альбом, написал две песни и микшировал новый CD вместе с John Fryer. Мне нравится их музыка и сами эти ребята. The Dreamside группа басистки Bloodline Kemi. Я родюссиовал новый альбом "mirror moon" вместе с ней и в этой группе играю на бас-гитаре. Не могу сказать, что какая-то из упомянутых групп значила для меня слишком много. Каждая по своему хороша. Мом бывшие группы это уже история, но сейчас мне не хотелось бы выбирать между The Dreamside и The Bloodline, или жертвовать местом продюсера.

-А есть еще что-нибудь, чего мы не знаем?

Иногда я пишу музыку для других групп и иногда приходится писать музыку к фильмам, но я стараюсь сосредоточиться на Bloodline и Dreamside. Как продюсер я бы хотел большего. В основном в студии появляются группы, которые уже знают, как они хотят звучать. Кроме того, лейблы часто экономят на продюсерах, так что чаще всего мне приходится довольствоваться ролью звукоинженера.

-Как Kemi Vita появилась в группе?

Kemi Vita нашла меня в качестве продюсера The Dreamside. Она приехала в Германию и мы работали над новыми композициями Dreamside. Она стала искрой, которая зажгла пламя Bloodline, когда услышала песни с 'Opium Hearts' . Я попросил её стать бас-гитаристкой, когда начал формировать группу. Вот так она и пришла в The Bloodline. Она очень хорошая вокалистка и работает с The Dreamside почти 7 лет уже. Она брала уроки классического вокала, играла в театрах, что очень хорошо для дальнейшей работы на сцене. Играла на бас-гитаре в нескольких маленьких голландских группах.

-Расскажи о своих взаимоотношениях с Kemi?

У нас хорошие взаимоотношения. Я бы не смог играть в двух группах с человеком, который мне не нравится. Мы вместе ведем эти группы и, конечно, просто дружим. Но очень важно уметь отделять личные отношения от деловых. Разногласия, возникающие на деловом уровне, часто подпитываются или возникают из разногласий личных.

-Opium Heart действительно понравился мне! Как ты определишь стиль музыки?

Что ж, спасибо. 'Opium Hearts' это Gothic Metal. Это единственное определение, которое я могу дать. Музыка находится под влиянием таких готических групп как The Fields of the Nephelim, но с добавлением мощи металла. Таким образом я более свободен при сочинении музыки. Я поклонни готической мрачности. Мне нравится меланхолия, которую несут составы типа This Mortal Coil, Dead can dance, Clan of Xymox, также жесткие элементы индустриальной музыки, всё это здорово вдохновляет меня. Многие металлисты тоже повлияли на меня. Motorhead, Venom, Slayer, Bathory, Possessed, Napalm Death... Я бы не хотел выбирать, так что лучше комбинировать элементы двух стилей и пытаться создать что-то новое. Я не знаю, видно ли это на 'Opium Hearts' но процесс сочинения музыки это постоянное развитие. Никогда не достигаешь совершенства – написанная песня кажется лучше предыдущей, пока не появляется следующая...

-Альбом был записан в 1997 году, а опубликован только через три года. Почему?

Ну, во всяком случае, я никак не менял уже готовую запись. Просто у меня не было причин, чтобы продвигать это дело. Kemi подтолкнула меня и вот я подписался на serenades в 2000 году.

-А кто это Eduard Steblau?

Eduard это «потерянная душа земли обетованной». Он был барабанщиком Dystrophy и с 18 лет сидел на героине. В итоге он покончил с собой, но глядя на те жалкие останки человека, которые остались от талантливого парня благодаря наркотикам, я думаю что смерть была настоящим подарком для него. Этот случай во многом вдохновил меня на сочинение музыки для Вbloodline и я посвятил альбом 'Opium Hearts' ему.

-Значит, проблема наркомании и составляет концепцию альбома?

'Opium Hearts' рассказывает несколько историй о людях, переживших подобное, ищущих ответы на те же вопросы и обитающих в том же аду. Такова концепция. Я потерял больше друзей из-за наркотиков, чем я встретил потом новых, некоторые ушли из жизни, некоторых изменило до неузнаваемости то, через что им пришлось пройти. Моя мать работала а приюте для наркоманов, и я бывал там довольно часто. С детства я видел достаточно, чтобы понять, кем я не хочу становиться. Я, конечно, не абсолютный пуританин, можно конечно и покурить травки иногда, но только не следует забываться и терять голову.

-Расскажи побольше о процессе работы над альбомом?

Это зависит от ситуации и инструментов, которые у меня есть. Иногда я пытаюсь подобрать аккорды и мелодии на гитаре, иногда я делаю это на компьютере, лишь бы песня получилась. Очень часто идея песни возникает у меня в голове. Обычно это самое лучшее, когда всё уже появляется в голове еще до того как притронешься к секвенсору. Затем с помощью секвенсора надо довести песню до уровня, когда уже можно отправляться в студию. Так что в студии я сижу не особо долга, а идеи у меня всегда свежие. Я записываю каждый этап и пару раз прослушиваю. Если после 20-30 прослушиваний мне всё ещё что-то не нравится, я всё меняю. Иногда приходится менять все аранжировки перед самым микшированием, это муторно, но что поделать, таково творчество.

-Расскажи, кто делал обложку для альбома?

Kemi и я всё сделали сами. И в буклете на фотографиях это мы сами, а на обложке – модель, которую пригласил фотограф. Я никогда не был доволен оформлением, работая со своими прежними группами, это моя первая попытка сделать то, что мне действительно по душе. Я выслушал много упрёков по поводу этой обложки, но мне самому она нравится и она вполне соответствует музыке. Знаки, которые там можно видеть я взял из одной средневековой книги. Тот, что на Kemi срисован с волшебного амулета, дающего силу. На мне изображен магический знак защиты.

-А почему ты записывал альбом именно в Audio Artist Studio ?

Audio Artist Studio – моя студия, поэтому возможности, открытые для меня там не доступны где-либо ещё. Кто станет записывать меня, если у меня вдруг появится какая-то идея в 4 часа утра? Ну что ещё сказать... Я использую два способа записи – и старый аналоговый, и цифровой, я выбираю нужный исходя из ситуации. Группы, которых интересует работа со мной в студии могут писать мне bloodline@t-online.de

-Как ты подписал контракт с Serenades?

Serenades были первым и единственным лейблом, с которым я попытал счастья. Они предложили мне сразу очень хороший контракт, так что искать дальше было бессмысленно. Я знаю их со времён Dystrophy, мы издали свой альбом с ними на этом лейбле в 1994 году. Так что я связался с ними опять и мы успешно работаем вместе.

-Назови своих любимых музыкантов, альбомы?

Мои пристрастия часто меняются. Мне очень нравится последний CD Zeromancer, Rammstein 'Mutter', The Nephilim 'Zoon", Slayer 'Reign In Blood', Aphex Twins, Dead Can Dance, This Mortal Coil, Death 'Leprosy", Napalm Death 'Scum', мне также по душе фолк или даже просто поп-музыка. Например, Bjork, Sinnead O?Connor просто великолепна, Moby. Если ты послушаешь сборку, которую я сделал, чтобы крутить в машине, то найдешь там Moby, Immortal, Depeche Mode, Madonna и Extreme Noise Terror Чего я не люблю, так это людей, заточенных на одно и то же, которые думают, что вот это самое и есть настоящая музыка. Полно таких экстремистов в каждом стиле, но музыка это искусство и оно должно быть свободно.

-Ты сводишь концы с концами, занимаясь музыкой?

Трудно, но можно. Но если не содержать студию и не работать в качестве продюсера, то это невозможно. Даже так очень трудно.

-Что доставляет тебе большую радость, или наоборот, печалит тебя?

У меня есть щенок, который здорово веселит меня. Он очень забавный и у него какое-то особое чувство юмора, я называю это "собачьи шутки". Повеселился я также, работая в студии, записывая старых чудаков, которые решили удивить жён компакт-диском собственного производства. Они никак не могли взять одну ноту, а лирика, которую они написали, представляла собой бессмысленные обрывки словосочетаний и предложений. Мне стоило усилий сдерживать смех, но когда они ушли я оторвался от души. А печально бывает то, что иногда рвёшь задницу ради чего-то, а не выходит ничего. Так у меня было в последний месяц.

-Каково твоё семейное положение?

У меня семилетний сын, умный мальчик, хочет быть художником или писателем. Планов расширять семью у меня нет. Живу я с симпатичной и интеллигентной девушкой, которая тоже работает в сфере музыки.

-Что ты знаешь о России?

Должен признаться, не очень много. Я интересуюсь политикой и географией и в общих чертах кое-что себе представляю. Россия велика, но очень трудно составить единое впечатление о вашем народе по тем нескольким русским, которых я в своей жизни встречал. Никаких связей с Россией у меня нет, но однажды я хотел бы поехать туда, не в рамках стандартной экскурсии, а основательно поездить везде, повстречаться с людьми и, может быть, сыграть несколько концертов Я знаю, что с одной стороны русские очень добросердечны, но могут быть также жестокими и беспощадными

-Что ты знаешь о нашей музыке?

Я видел по телевизору документальный фильм о московской сцене. Все группы пели на русском, и я ничего не понял. Что мне понравилось, так это энтузиазм этих ребят, которым приходится работать в очень трудных условиях. Мне это нравится. Я знаю, что студии в России давно устарели и добиться хорошего результата трудно. Работая там можно приобрести хороший опыт

-Хотел бы ты изменить своё прошлое?

Моё прошлое создало меня сегодняшнего, я просто учился на ошибках и не знаю, как можно было бы всё изменить. Наверное, можно было бы построить работу студии иным образом. Сделано много ошибок, и помимо опыта они отняли у меня время и нервы.

-Насколько я понял, нам осталось только ждать продолжения 'Opium Hearts'?

'Opium Hearts' вышел в сентябре и сейчас я занят работой над ноым альбомом.Надеюсь, он выйдет осенью. Также мы репетировали для концертов, которые последуют после выхода нового альбома. Музыка немного изменится. Вы найдёте те же настроения, что и на 'Opium Hearts', но музыка будет более мощной и тяжёлой, но в то же время мелодичной и атмосферной. Саунд будет более плотным, синтезаторы зазвучат ещё мрачнее. Конечно, Kemi споёт кое-что на новом альбоме. После выхода альбома я намерен отправится в турне, скорее всего в качестве поддержки для группы покрупнее, но об этом пока рано говорить...

• Dark City #05 (2001)
• Интервью
• Bloodline
• все материалы