System Of A Down 'Toxicity'

System Of A Down, 2000

И сегодня я начинаю действительно издалека. Ведь с полным правом можно утверждать, что история создания альбома System Of A Down 'Toxicity' началась после 17:00 шестого дня творения, когда в лучах уже созданного вечернего солнца бог слепил из подручной (точнее, подножной) грязи Адама. Опуская не имеющие прямого отношения к делу щекотливые подробности, уясним себе: Адам родил Сифа, Сиф - Мафусаила, а тот был дедушкой Ноя. Того самого, владельца и капитана "Ковчега"...

Но ещё на веку ноева дедушки в творении господнем (про которое сам автор говорил, будто "это хорошо") что-то пошло не так: жить стало лучше, жить стало веселее... Настолько, что господь милосердный решил прекратить вселенский разврат, бесчинства и излишества, утопив всех людей, как котят. И не слыхать бы нам 'Toxicity', кабы не одно "но" - Ной!

Этому породистому праведнику было суждено узнать о планах начальства насчет предстоящего потопа, и поначалу он сильно расстроился. Однако отец небесный ободрил его: "Ной! Не ной... а строй круизный лайнер, 133.5 х 22.25 х 13.35 метров; все чертежи, спецификации и финансирование получишь сверху. Бери на борт по паре каждой твари, и ни одной сволочи из рода людского - только семейство своё! А когда я заткну хляби небесные, и всё маленько подсохнет, нарожаете мне новых людей, чтобы было всё в мире уже не просто хорошо, а отлично!"

И когда через сорок дней "Ковчег" пристал к суше в районе горы Арарат, Ной начал выпускать на землю зверей, птиц и гадов. И увидел он людей, бегущих к нему и кричащих радостно: "Вай, Ара! Цирк приехал!"

Шучу, шучу... Это такой бородатый анекдот просто. Никто не побежал - все же утонули! Те, что позже стали бегать, кричать, петь и вообще редкостный цирк устраивать, родились на этой земле уже от сыновей Ноя. Их было трое - Сим, Хам и Иафет. Именно от Иафета появились яфетиды - в том числе славяне, финно-угры и всякие прочие западноевропейцы. Но главным образом, конечно же, армяне! Включая и участников группы System Of A Down: Сержа Танкяна, Дарона Малакяна, Шаво Одаджяна и Джона Долмаяна. Они армяне - все до одного...

Конечно, много воды утекло с тех пор. И неизвестно куда. Уже и Арарат давно не армянский, и город, который основал Ной (а это Нахичевань), оказался на территории сопредельного государства, да и наши армяне из Системы родились вовсе не на территории Армении, за исключением одного, Шаво Одаджяна...

Вот, к примеру, самый старший из них - Серж Танкян. Он родился 21 августа 1967 года в ливанском Бейруте и провёл там первые восемь лет своей жизни. Сбросив в 1943 году иго французов-кровопийц, Ливан унаследовал от них немало. К 1967 году, несмотря на таланты местного населения, там ещё оставался немалый запас колонизаторских материальных ценностей, а износ оставленных захватчиками объектов и техники не достиг критического уровня. Привитые французами хороший вкус и манеры тоже пока не были забыты, так что внешне все выглядело вполне пристойно. Даже красиво! Вот и сам Танкян не даст соврать: "В Ливане было очень красиво, ну в смысле то, что я запомнил, будучи ребенком..." Всю страну называли "ближневосточной Швейцарией", а Бейрут "ближневосточным Парижем", здесь вполне можно было тогда вести качественный западный образ жизни, не обременяя себя соблюдением западных правил... Не слишком напрягаясь, делать хороший бизнес!

У Танкянов, например, был бизнес обувной. Отец Сержа был дизайнером женской обуви, и сын его, когда был маленьким, даже работал у него летом. Окунаясь в армянские промыслы, Серж окунался и в родную культуру - что касается музыки, то он слышал тогда в доме у своих родителей вовсе не битлов и не Пресли, а национальных исполнителей. И это был даже не Шарль Азнавур. А настоящий стопроцентный фольклор!

Так вот, теперь перейдем к фольклору. Помните старый анекдот, где армянское радио спрашивают, какой самый красивый город... "Конечно, Ерван!" - звучит в ответ. "А сколько бомб нужно, чтобы его разрушить?" - "Баку тоже красивый город!". Бейрут был ещё красивее. И вскоре в бейрутском доме Танкянов зазвучала своем другая музыка.

Создание государства Израиль и его явные экономические успехи возбудили мусульман, живших тут веками даже без намека на процветание, и постепенно разгоралась бесконечная освободительная война. Суть её состояла в том, чтобы перебить евреев и присвоить всё нажитое и созданное ими за удивительно короткий период времени на их до смешного малой территории. А Ливан попал под раздачу, оказавшись между двух геополитических соперников. Тут можно сказать, что в создание альбома 'Toxicity' включился (вслед за богом и Ноем) лидер Организации освобождения Палестины Ясир Арафат... Он поднял бунт в Иордании, потерпел поражение и привел свою армию в Ливан, где надолго окопался... Тут-то его и принялись истреблять - вместе с Ливаном и армянами, которых тут проживало больше, чем где-либо во всём мире. И вот и возникла такая картина, как писал Бродский, - "над арабской мирной хатой гордо реет жид пархатый"...

Вообще, раньше мне импонировали все эти геройчики - типа Че Гевары и Ясира Арафата... Такие, знаете, убежденные в своей правоте заводные бодряки. Пока я не осознал, что руки-то у них по локоть в крови совершенно невинных людей! Стоит ли их правота таких жертв? Так что про мёртвого ныне Арафата, согласно известному правилу, мне сказать нечего. Впрочем, нет - он дал наконец нормальное имя традиционному арабскому головному убору. У того было столько названий: куфия, шемаг, шемах... А после того как Арафат примелькался в нём на фотографиях и в ящике, все знают его как арафатку!

Так вот, именно из-за проделок Арафата 13 апреля 1975 года сыны Сима начали бомбить сынов Хама, невзирая на сопутствующие страдания сынов Иафета. "Я помню... мою школу и улицы... и последние несколько месяцев, когда школа была закрыта и мы... не могли покинуть дом, потому что везде падали бомбы... И когда бомба падает, когда она еще в воздухе, это очень хорошо слышно... Такие воспоминания не покинут тебя никогда! Это то, что ты никогда в жизни не забудешь", - делится своими детскими впечатлениями Серж Танкян.

"Опять что-то пошло не так... Что теперь будет?" - должно быть, думал Танкян-старший, загружая в машину последние узлы и чемоданы. Чувствовал ли он себя новым Ноем, направляясь со своей семьей в аэропорт на рейс до Лос-Анджелеса, минуя блокпосты и дымящиеся развалины некогда цветущего города? Не знаю. Но он наверняка еще раз вернулся в дом - проверил, хорошо ли закрыты краны в ванной...

Вся эта "музыка" переживалась семьей Сержа уже не в первый раз - его бабушка и дедушка чудом пережили 1915 год, когда во время известной резни турки истребили, по разным оценкам, от нескольких сотен тысяч аж до двух с половиной миллионов армян. Это, как и пережитое в Бейруте лично, сильно отразилось на будущем творчестве Танкяна. Он сказал себе, что будет "последним, кто позволит даже собственному правительству, независимо от причин, бросать бомбы на другие страны или людей". И забегая вперёд скажу, что в 2011 году премьер Армении Тигран Саргсян наградил Сержа Танкяна памятной медалью "за личный вклад в дело признания геноцида армян и за неоценимый вклад в мировую рок-музыку".

Не то чтобы наш орденоносец всю дорогу сочинял песни только про бомбежки и геноцид, нет. Просто он обостренно воспринимал любую несправедливость и всячески боролся против неё. Всем существом. И как-то сразу становилось понятно, по какую он сторону баррикад. Чего бы он там ни пел и ни делал. Ну вот, скажем, вы видите на митинге человека (не Танкяна, а любого другого) - не опохмелившегося, небритого и плохо одетого, который машет красным флагом и вопит: "А-а-а!" Вам же сразу понятно, что он "топит" за какую-то левую идею. Всё отобрать и поделить. И опохмелиться, наконец! Хотя, в общем, он даже не произносит ничего членораздельного... Verstehen?

Итак, в 1975 году вместе с родителями и младшим братом Севаком Серж Танкян был увезён в Лос-Анджелес, в августе того же года ему исполнилось уже восемь лет, и его отдали в армянскую школу Rose And Alex Pilibos Armenian School. Школа названа была так в честь её основателей, супругов Пилибос, создавших её в 1969 году. Преподавали в школе на двух языках: кое-что на армянском, а кое-что на английском. Надо заметить, что школа эта с художественным уклоном. Музыке, танцам, изобразительному искусству уделялось времени гораздо больше, чем в обычных учебных заведениях. Конечно же, изучалась армянская история и культура... Надо сказать, что школа эта существует и сегодня (1615, North Alexandria Avenue - милости просим). И гордится тем, что воспитала и Сержа Танкяна, и двух его будущих коллег по группе: Дарона Малакяна и Шаво Одаджяна...

Но, получив в школе базовые представления о музыке, Серж вовсе не захотел посвятить ей жизнь. Хотя её он конечно слушал. Но не был фанатом или коллекционером. Что касается поп-музыки, то тут его вкус ничем не отличался от большинства молодых людей того времени - Abbа и Bee Gees, Стиви Уандер, Майкл Джексон... Чуть позже - New Order и Depeche Mode. Однако был один важный момент - Серж очень и очень неровно дышал к родной, армянской музыке.

И - никакого рока или метала, боже упаси! В 1984 году его подружка, первая школьная любовь, затащила его на концерт Iron Maiden, проходивший в соседнем округе, Ориндж. Она-то была фанаткой группы и осталась в восторге, а вот Серж воспринял шоу как чистое безумие. “Шумливо как-то... не моё!” - откровенно признался он своей спутнице тогда.

Заканчивая школу, он долго выбирал между юристом и маркетологом, и поступил в Калифорнийский государственный университет в Нортридже, который от музыки был весьма далёк. И вот что удивительно - там-то он и занялся ею всерьез! Началось всё с миниатюрного простого синтезатора Casio. Вечерами, расслабляясь после занятий, он подбирал на нем услышанные где-то мелодии. Выходило неплохо. Соседи угадывали их довольно быстро и начинали стучать в стену уже через минуту! Хотя он никогда не брал никаких уроков. И это маленькое хобби через пару лет захватило его целиком, в голову полезли крамольные мысли...

Однако бросать учебное заведение Серж не стал. Так же, в свободное время, самостоятельно освоил гитару. Причем для упражнений он выбрал что-то из репертуара Alice In Chains - тогда он с интересом присматривался к нарождающейся альтернативной музыке и особенно к гранжу. Но в самом конце 80-х он впервые вышел на сцену именно в качестве клавишника, в составе альтернативной армянской группы Forever Young. Выступление состоялось в Голливуде в армянском же культурном центре, на каком-то официальном мероприятии Федерации армянской, опять же, молодежи.

Деятельность его группы не была бурной, и до 1993 года ограничивалась лишь регулярными репетициями, которые Серж аккуратно посещал. Репетиционную базу в Бурбанке делили с другими никому не известными коллективами, в одном из которых играл на гитаре и пел Дарон Малакян. Разговорились - оказалось, что Дарон недавно закончил ту же самую армянскую школу, что и Серж когда-то...

Дарон Вартан Малакян родился 18 июля 1975 в относительно благополучном калифорнийском городе Глендейл, который известен не только тем, что там открылось первое в мире кафе-мороженое Baskin Robbins, но и своей мощной армянской диаспорой. Более трети его жителей – армяне!

И если сам Дарон, в общем, горя не знал (разве что пережил пару-тройку калифорнийских землетрясений или пожаров), то его родители Вартан и Зепур Малакяны - иммигранты из Ирана и Ирака. Вартан - художник, танцор и хореограф. Зепур - скульптор. В общем, вечно в такого рода странах гонимая художественная интеллигенция...

Не удивительно, что в продвинутой в художественном смысле семье Дарон рос ребенком исключительно впечатлительным. Когда ему было всего три годика, старший троюродный брат включил малышу Kiss... И - всё! "Я рос среди плакатов Slayer и Kiss. Я хотел стать таким, как они", - однозначно характеризует свой детский настрой Дарон. Он избрал музыку делом своей жизни и даже не задумывался никогда о чём-то другом. Он мечтал стать рок-барабанщиком.

По существу родители не возражали, коррективы последовали только в деталях. На барабанах, видите ли, нельзя при необходимости увернуть звук; из розетки, когда наступает тихий час, их не выдернешь. А вот электрогитара - другое дело! Чик – и тишина... Так что одиннадцатилетнему Дарону подарили другой рок-инструмент. И он начал его осваивать. Сам. Никаких уроков, никаких учителей. Просто часы и часы тренировки. Довольно быстро он уже мог наиграть “Iron Man” Black Sabbath, потом настал черёд и других групп - Slayer, Venom, Metallica. И была у его упражнений одна особенность - он не копировал сольные партии. Он придумывал их сам! И к шестнадцати годам начал пробовать сочинять свою музыку. Учитывая, что в это время он, переслушав весь метал и хард-рок, уже довольно глубоко погрузился в историю классики рока, изучив творчество The Kinks, The Who и даже The Beatles, то выходило у него весьма оригинально!

Впервые он вышел на сцену в 1991 году в качестве фронтмена любительской группы на концерте в маленьком лос-анджелесском Night Rock Cafe. Из публики там были, в основном, знакомые и родители самих музыкантов, и последние концерт гневно осудили – потому, что Дарон устроил на сцене совершенно разрушительное шоу, в стиле The Who, никак не меньше...

Но ту группу разрушило вовсе не осуждение старших, а встреча с Сержем Танкяном на общей репетиционной базе примерно в конце 1992 года. Сперва они просто пообщались, потом поиграли вместе, а затем покинули свои коллективы, решив основать новый. Название сыны Адама выбрали почти библейское - Soil. Soil - это земля, почва, прах земной, тот материал, из которого бог лепил Адама. И с другой стороны слово "адама" на иврите означает “земля”.

Неизвестно, преследовали ли Серж с Дароном цель собрать в одну группу только армян, и при этом еще непременно из школы Пилибосов, но вскоре так оно и вышло. Чуть забегая впёред, скажу - в определенный момент состав укомплектовали барабанщик Энди Хачатурян и басист Шаво Одаджян, которые закончили то же учебное заведение! Хотя никто из них, учась в школе, друг друга лично не знал...

А единственный наш настоящий армянин, Шаварш Одаджян, родился 22 апреля 1974 года в Ереване, тогда еще в Армянской Советской Социалистической Республике. Уже в те времена шутили: настоящий армянин должен посадить дерево, построить дом и вырастить сына. И всё это - в Москве. А Шаво Одаджян пошёл даже дальше - ему довелось делать это в Америке!

Шаво прибыл туда в 1979 году, в пять лет, так что воспоминаний о родине предков у него почти не осталось. Он запомнил только, что там было холодно, снежно и много-много гор. А ещё, как ни странно, там он впервые услышал The Beatles. Как он уверяет, это был мамин диск 'Abbey Road', причём полностью советское издание!

Тут надо уточнить кое-что. Целиком 'Abbey Road' в СССР до начала 90-х не издавался. Но к 1975 году вышло несколько миньонов, содержащих песни с альбома. И это было нечто! Хотя все они имели убогое оформление - в стандартных обложках с цветочками, с переведенными на русский язык названиями песен, а слово Битлз там старались вовсе не упоминать, по возможности заменяя его обтекаемым словосочетанием "вокально-инструментальный ансамбль (Англия)". Как уверяет Шаво, такой диск до сих пор есть у него дома!

Кроме Битлов, он вдоволь наслушался в СССР Abba и Boney M. С этим добром у нас проблем не было. Последние настолько часто звучали из советских окон во всех союзных республиках, что Шаво едва не стал одним из тех, кто говорил про себя: "Без Бони М - не сплю, не ем"... "Я и сегодня их порой слушаю", - признается он...

Но вот уже маленький Шаво в Голливуде! И что же с ним происходит? Инициация! Всё ещё советский в душе мальчик впервые слышит и видит Kiss по телевизору. По которому раньше от силы раз в год он мог увидеть только Джо Дассена или тех же Бони М в "Мелодиях и ритмах зарубежной эстрады". И вот пожалуйста - выступление раскрашенных и плюющихся кровью и огнём Kiss в программе Solid Gold, в весьма поздний час, в половине двенадцатого ночи. Но мама разрешила ему досидеть допоздна. Отчасти потому, видно, что и самой ей было интересно...

Но это разрушило психику ребенка. На следующий день он едва не выпрыгнул из окна машины, увидев на стене одного из домов на Сансет Бульваре огромный логотип Kiss. "Вот чем я буду заниматься", - уже тогда решил он. Ещё даже в школу ни разу не сходив! Но мама мечтала о сыне-докторе, адвокате или инженере, на худой конец. Она не хотела, чтобы он стал "голодающим музыкантом". Хотя... что, разве Kiss когда-то имели голодный вид?

Но в таком возрасте с мамой не поспоришь - и никакого музыкального инструмента ему долго не покупали, несмотря на настойчивые просьбы. На диски карманных денег ему хватало - и первыми самостоятельными приобретениями стали, конечно, Kiss 'Lick It Up' и Quiet Riot 'Metal Health'. Подражая кумирам, он "бренчал" на теннисных ракетках и стучал по кастрюлям и коробкам до одиннадцати лет. Только в этом возрасте он впервые взял в руки гитару, и она была электрической.

Никакой акустики! Никакой скучной учёбы! "Я и не думал где-то этому учиться. Как схватил гитару, так и играл потом на ней всю ночь, и весь следующий день. Просто не мог остановиться". До сих пор не может - заметим... Но будем до конца честны - два урока он всё-таки взял. На первом ему показали три аккорда. Он ушел и за неделю со своим приятелем разучил ещё десяток. И на следующем занятии ему сказали: "Бежишь впереди паровоза, сынок, остановись"... Ну, он и остановился. Второй урок стал последним. Дальше уже никто не смел ему, гордому горному орлу, указывать, как и что играть!

Когда ему стукнуло восемнадцать, то, участвуя в разных любительских группах, он часто сталкивался со странной ситуацией - это дефицит бас-гитаристов. Точнее, они все были либо "шибко умными" и "мнили из себя Леса Клейпула", либо вовсе не владели инструментом. "Золотой середины" не было - и Шаво решил сам ею стать.

Не хочу сказать, будто Шаво Одаджян самый хитрый из армян, но именно его мы можем разглядеть на девяностой секунде клипа AC/DC “Big Gun” за левым плечом Арнольда Шварценеггера лучше самого Шварценеггера! Именно его друг занимался изготовлением пропусков на съемочную площадку, именно он получил один из 30 лишних "блатных" пропусков и попал на съемки клипа на аэродроме авиации общего назначения Ван-Найс под Лос-Анджелесом.

Вот с таким багажом Шаво закончил наконец школу, и, всё еще мечтая о музыкальной карьере, был вынужден устроиться на работу в банк. В остальное время он "басил" в группе Roswell, которая в 1993 - 1994 годах тоже репетировала на одной базе с Soil.

В то время состав Soil был укомплектован - Серж Танкян и Дарон Малакян взяли в качестве басиста Дейва Хагопяна, а ударником был Доминго Лараньо. Надо сказать, что сегодня все участники вспоминают о музыке группы весьма тепло. "Мы были довольно круты... и во многом определили сегодняшнее звучание Системы" - уверен Дарон. Это было нечто чрезвычайно прогрессивное, с длинными, десятиминутными композициями, в которых прослеживались влияния от Фрэнка Заппы и Rush до Slayer и Soundgarden. Они дали только один концерт в каком-то блюзовом клубе Лос-Анджелеса. Потом в группе начались лёгкие брожения.

В 1994 году Шаво получил от Сержа и Дарона предложение стать их менеджером. Банковский работник с познаниями в области психологии и хорошо подвешенным языком казался им верной кандидатурой на этот пост, как басиста они его сначала не рассматривали. Был же Хагопян - кстати, друг Шаво. А дальше, со слов Шаво, получилось так.

Хагопян почувствовал неладное и вызвал его на разговор. Сообщил, что грядут перемены и ему, менеджеру, возможно придётся стать в группе басистом. Якобы такова воля ее основателей - его они больше не хотят, а хотят Шаво, и ему прямо уже на это намекнули. "Это примерно как девушку у друга увести... Мне это не надо" - сказал Шаво. Но Хагопян, напротив, ободрил его: "Всё равно они выгонят меня... так пусть лучше место достанется тебе, а не кому-то ещё".

Так оно и вышло. Шаво стал басистом группы Soil и даже оставил работу в банке. Не стало, правда, самой группы Soil - потому как ушёл и явно "не совсем концептуальный" барабанщик с латиноамериканской фамилией, появились совсем новые задумки, и дальнейшее использование старого названия сочли нечестным и вредным для дела...

Что же новенького ждало человечество в 1995 году?

Ну, во-первых, название. Как вспоминает Серж Танкян, Дарон накропал на досуге стихотворение, которое называлось "Victims Of A Down" , "Жертвы падения". Так и хотели назвать группу. Но на учредительном собрании коллектива товарищ Одаджян внес предложение заменить слово "victims" на "system". И звучит более загадочно, и на полках музыкальных магазинов новый коллектив сразу же оказывался рядом с весьма популярной группой на "s", Slayer. Товарищ Малакян, говорят, горячо поддержал в ответной речи это начинание. Он, как известно, всегда был страстным фанатом группы Slayer, особенно их альбома 'Reign In Blood'. В итоге "за" проголосовали единогласно. И это было судьбоносное решение, притянувшее хорошую карму! Ведь миру-то их впоследствии открыл ни кто иной, как Рик Рубин - человек, поставивший звук на 'Reign In Blood'...

Во-вторых, музыка новой формации стала парадоксальным образом и проще, и оригинальнее. Сочинявший большую её часть Дарон в то время как раз переживал увлечение The Вeatles. Он стал делать композиции мелодичнее и лаконичнее, оставляя в них только самое главное и яркое. А вкупе со всеми тяжелыми влияниями и армянскими мотивами получалось нечто неописуемое. Грубо говоря, словно по совету родного радио "как сделать из немецкой овчарки бульдога", он "отрубил хвост и дал в морду" композициям Soil... Их пытались запихнуть то в ню-метал, то в альтернативу, то в нео-хард-рок, то в фанк-метал. Но это всё бесполезно. Сам Дарон Малакян любит сравнивать свою музыку с фильмами Тарантино: "Это одновременно и ужасы, и драмы, и фильмы с хеппи-эндом. То же можно сказать и о музыке System Of A Down". В общем, System Of A Down никакой классификации не поддаются!

В-третьих, вместо взявшегося за толстую струну менеджера Шаво, делами группы занялся Дэвид "Beno" Беневиста. Ему хватило побывать только на одной их репетиции в Бурбанке, чтобы согласится немедленно взяться за дело. Уже через год он организовал агентство Velvet Hammer Music and Management Group. Беневиста - уроженец Беверли-Хиллз, выпускник Университета Южной Калифорнии. Именно для System Of A Down он придумал и отработал на них ряд новаторских маркетинговых приемов. Так, одним из первых он стал использовать сеть Интернет, с помощью которой организовал целое сообщество "добровольных помощников", которые, повинуясь его указаниям, распространяли в сети и среди своих друзей и знакомых нужную Беневисте информацию в нужное время, и собирались по его команде... Было задействовано 30.000 человек. Да, Беневиста далеко не Навальный, скажете вы - но ведь это было двадцать лет назад, да и цели он преследовал совершенно иные. И в любом случае, Беневиста их достиг!

И в-четвертых, место Лараньо за ударными занял человек с мощной музыкальной фамилией - Андраник "Энди" Хачатурян. Дело было конечно не в фамилии, и не в том, что он закончил ту же самую частную школу, что и остальные. Но с его появлением Система на какое-то время стала выглядеть идеально - четыре армянина, и все выпускники одного и того же учебного заведения.

Андраник Хачатурян родился 15 июля 1972 года в Тегеране, так что он из иранских армян. Хачатуряны спокойно жили там до 1979 года, пока вдруг не случилась "исламская революция". Стало нечего кушать, начались беспорядки, военные столкновения, а потом репрессии против интеллигенции и иноверцев, которых "революционеры" считали агентами запада, "пятой колонной". В общем, надо было сматывать удочки - и Хачатуряны перебрались в Лос-Анджелес...

Первым инструментом Андраника был аккордеон, затем он освоил фортепиано. Только в двенадцать лет он сел за барабаны. В школе был ещё и признанным ди-джеем - а посещал он, как вы понимаете, заведение Розы и Алекса Пилибосов, благодаря чему был немного знаком с Шаво, и очень хорошо - с Дароном. С ним вместе они даже играли в школьной группе Snowblind. Дарон и сделал его частью Системы.

И уже с ним была сделана первая репетиционная "безымянная" демо-запись, которая предназначалась даже не столько для лейблов, сколько для организаторов концертов. Неизвестной группе было трудно с этим, в Лос-Анджелесе во многих популярных клубах тогда уже действовала система "pay-to-play" - то есть музыкантам надо было оплатить своё выступление. Но всё-таки первое шоу Системы состоялось уже 28 мая 1995 года в клубе Рокси (9009, Сансет Бульвар)!

Организовывал его ещё Шаво; вообще, он начал названивать в этот клуб (один из наиболее уважаемых в округе) уже давно, ещё работая в банке. Уж очень хотелось ему пристроить туда группу. Несмотря на многочисленные отказы, он проявлял настойчивость. Наконец, ему пошли навстречу. Сказали так - вот тебе 75 билетов, продашь хотя бы половину, тогда и выступайте на здоровье!

По воспоминаниям Сержа Танкяна, в то время он по ночам мог предоставлять для репетиций группы помещение промышленного склада, на котором сам подрабатывал днём. Склад был довольно просторный, и у них сложилась практика приглашать на репетиции разных людей, в основном друзей и знакомых, которые приходили просто выпить, покурить травы и потусить. Там бывало довольно много народу; по сути, там уже проходили маленькие необъявленные концерты... Вот среди их тогдашних зрителей и многочисленной армянской родни и пристроили все билеты. Кроме того Дарон и Шаво не поленились и собственноручно обклеили самодельными черно-белыми афишами все окрестности Голливуда. А всего, по воспоминаниям Шаво, на концерт в Рокси пришло 152 человека!

Работники клуба были ошеломлены - они ожидали человек 30 - 35, не больше, как это обычно бывало на концертах неизвестных групп, а тут... Начали даже опасаться беспорядков. Но вскоре всё встало на свои места. Минут через двадцать представители родни решили, что достаточно поддержали "своих мальчиков", и потянулись к выходу; за ними последовали и друзья, которые уже сто раз всё это слышали и в тесноте мучиться не собирались - в итоге в помещении осталось как раз три десятка зрителей... Но такое неожиданное нашествие на клуб не осталось незамеченным, и "виновников торжества" начали активно обсуждать. Включилось "сарафанное армянское радио"! Этот концерт, кстати, снимал на камеру отец Шаво - и кадры выступления можно найти в сети...

Надо было ковать железо - новый менеджмент требовал новых демо-записей, а всего их с 1995 по 1997 год было сделано четыре. Все они распространялись на кассетах. И последняя появилась в начале 1997 года - точнее, она стала последней для Хачатуряна.

Энди Хачатурян покинул группу и вообще оставил барабаны. Но след он в группе оставил неизгладимый. Формально Энди, конечно, уже не участвовал в записи 'Toxicity' и "в списках не значился"... Но вот что рассказывает он сам: "Я был на том собрании, когда мы обсуждали название группы и в конце концов выбрали System Of A Down... Я помог написать десять песен для их первого альбома, композицию "X" для 'Toxicity' и три песни для 'Steal This Album'... Я провел три года, помогая формировать энергетику и звучание группы, что в конечном итоге привело к тому, что они получили контракт. Я горжусь своими достижениями с ними. Но в 1997 году произошел несчастный случай, в результате которого пострадала моя левая рука. Я был вынужден оставить группу и целиком посвятить себя восстановлению после травмы". По некоторым данным травму он получил, занимаясь джит кун-до (этот вид восточных единоборств создал Брюс Ли, который тоже хорошо не кончил)...

Итак, барабанщика не стало, а в мае предстояли очень важные концерты в Whisky A Go Go и Viper Room. К счастью, тут Хачатуряну нашлась замена - Джон Долмаян. Хоть и не однокашник, но тоже армянин, как вы сами понимаете...

Джон Долмаян родился в Ливане, как и Серж Танкян. Только на шесть лет позже: 15 июля 1973 года. Так что он слышал ту же музыку, те же взрывы... И его предки тоже были жертвами геноцида 1915 года, поэтому часть семьи оказалась в Ливане. Вообще, их родственники были разбросаны по всему свету, кто-то был и в далекой Канаде.

А кто такие дальние родственники? По мнению армянского радио, это самые лучшие родственники, и чем дальше, тем лучше... Так оно и есть! Хорошо, что часть семьи оказалась так далеко... К родственникам в Канаду частенько летал из Ливана отец - он был музыкантом, джазовым саксофонистом. И уехать далеко, в Канаду, Долмаяны подумывали давно. Но подтолкнул их к этому один случай.

Война в Ливане была в самом разгаре. Во время бомбежек маленькому Джону, естественно, было страшно, и родители часто брали его спать с собой, кровать малыша пустовала. В одну из таких ночей он, как всегда, вздрагивал от взрывов, прижимаясь к родителям, когда один из осколков с грохотом ударил в стену. Вначале они не поняли куда именно, а когда зашли утром в детскую, им стало дурно - осколок насквозь прошил кровать их сына... Они не хотели потерять единственного ребенка, поэтому в 1977 году вывезли его в Канаду, где провели четыре года. А затем оказались в Лос-Анджелесе.

Джон всегда мечтал быть барабанщиком, с двух лет. Музыкой он "заразился" от отца, который исполнял не только джаз, но и много чего из армянского и арабского фольклора. Благодаря отцу он также хорошо знал, как делается музыка - что такое гастроли, репетиции, записи и так далее. За барабаны он сел только в пятнадцать лет. На выбор инструмента также повлиял папа - он, до того как стал саксофонистом, играл на ударных. Вот и отдал сыну потом свои старые барабанные палочки!

Джон никогда никаких уроков игры на инструменте не брал - только советы отца и ежедневная шестичасовая практика. Год за годом... Хотя своим главным вдохновителем он считает безумного разрушителя аппаратуры Кита Муна из The Who, спектр влияний был гораздо, гораздо шире! Юный барабанщик доставал с полок все пластинки подряд и "снимал" партии самых разных артистов - Билли Айдола, The Dickies, Iron Maiden, Rush, Slayer, The Police, Daft Punk... Не брезговал и джазовой коллекцией отца - Стэн Гетц, Майлз Дэвис, Мэйнард Фергюсон. Так, смешивая всё подряд в кучу, он создал свой собственный стиль.

Стиль этот был так оригинален, что он долго потом мыкался по разным группам, в каждой из которых была востребована лишь часть его многогранного таланта, пока судьба не свела его с участниками System Оf A Down, которые захотели его целиком! "Мы начали репетировать сразу после того, как от них ушёл... Хачатурян. Первое время, когда я играл с ними, это была просто работа" - вспоминает он. И это была неплохая работа - во всех смыслах этого слова, и с какой стороны ни посмотри! И System Of A Down продолжили играть в местных лос-анджелесских клубах, но теперь уже переполненных явно перевозбуждённой публикой...

Вот и у знаменитого продюсера Рика Рубина после посещения одного такого концерта "снесло крышу". "Помню - стою, и смеюсь, и плачу... это просто в голове не укладывалось. Всё настолько необычно... прежде всего то, что они звучали одновременно и очень тяжело, и очень оригинально. Они звучали... как на моей памяти не звучал никто". Обалдевший лик Рубина в толпе зрителей привлёк внимание Шаво; позже им удалось поговорить. Ошеломленный Рубин признался им в любви и велел "не пропадать", звучало это как совет солнцу не закатываться... И минуло совсем немного летних солнечных лос-анджелесских дней до сентября 1997 года, до того момента, как группа и Рик Рубин, тогда уже владелец лейбла American Recordings, скрепили свой союз, поставив подписи на контракте! Так что System Оf A Down успели ещё в том же году получить награду Rock City Awards в номинации "лучшая новая группа с контрактом"...

Рик Рубин, должно быть, уже хорошо известен вам по другой истории - истории записи альбома Slayer 'Reign In Blood', которую вы могли прочесть в номере 92 журнала Dark City. Нет смысла перечислять его заслуги и подвиги. Скажем так - к 1997 году он уже прославил своё имя во веки вечные, хотя до получения "Грэмми" ему оставалось еще десять лет. И он не сидел сложа руки ни минуты.

Лейбл Def American Recordings (с 1993 года переименован в American Recordings) он основал после того, как оставил свою прежнюю затею - Def Jam Recordings - в 1988 году. На Def Jam у него был компаньон, а вот на Def American Recordings он командовал единолично. Выпускаемые там диски имели мощную дистрибюцию и крышу в лице Columbia Records; логотип лейбла выглядел как некий "знак качества": всё, что выходило на American, всегда было либо очень хорошо, либо крайне необычно, а чаще - и то, и другое. System Оf A Down впоследствии стали одними из самых успешных среди подписанных там артистов.

Правда, несколько пострадала "национальная концепция": Рик Рубин ни разу не армянин, а самый настоящий еврей из Нью-Йорка. Но и тут всё сходится! Всем же известен анекдот, в котором старый армянин на смертном одре завещает удивленным детям: "Берегите евреев! С ними покончат - за нас возьмутся".

Кстати, "национальная концепция" поначалу явно тормозила дела группы. Пока наши армяне "чесали" по клубам Лос-Анджелеса, стяжая себе определенную славу, представители различных лейблов, знакомившиеся с их искромётным творчеством, ничего конкретного им предложить не могли. Как вспоминал позже Дарон Малакян, им говорили: "В Лос-Анджелесе всё понятно, тут такая армянская община! А кто пойдет на вас, например, в Германии? Не говоря уж о тех местах, где вообще не знают, кто такие армяне". И контракт группе предлагать не торопились.

А вот уроженец Иерусалима Гай Осири явно знал, кто такие армяне... А кто такой Гай Осири? Да-да, тот самый, позже прославившийся как менеджер Мадонны и успешный кинопродюсер! Тогда, в 1998 году, он ещё не гнушался сотрудничать с American Recordings, и подгонял таланты Рику Рубину. Именно он посоветовал ему пойти на тот самый концерт The Viper Room, где Рик фактически сходу предложил группе контракт.

Однако в то время у System Оf A Down появилась более заманчивая, как им казалось, перспектива - ими заинтересовались на одном из флагманов мировой индустрии развлечений. Их пригласили на Universal! И они туда явились. Дарон Малакян вспоминает: "Мы пошли в их офис, и увидели все эти плакаты на стенах, и... поняли, что у них просто нет даже рок-групп или кого-то, кто знал бы, что вообще делать с рок-музыкой... Сплошной хип-хоп да R&B. Как только мы выбрались оттуда, то переглянулись и сказали: мужики, пошли обратно к Рику".

А ходить и не надо было - Рик сам продолжал исправно посещать их концерты при малейшей возможности, как простой фанат. Ну нравились они ему - и всё тут! При этом нельзя было сказать, что он однозначно верил в успех предприятия. Он ясно дал понять группе, что успеха им не гарантирует. "У вас тут не на что опереться... Слишком всё необычно", - сказал он, но в ноябре 1997 года всё-таки потащил их в студию в Sound City, расположенную в районе Лос-Анджелеса Ван-Найс. Ван-Найс, кстати, это что-то вроде изнанки Голливуда: исторически сложилось так, что тут располагается туева хуча порностудий. Что, впрочем, особого отношения к делу не имело. Хотя нужной атмосферы конечно прибавляло.

"Мы были чем-то средним между Pink Floyd и Slayer... На нас нельзя повесить ярлык и поставить на какую-то полку - мы сметем с неё всех остальных... Мы просто делали то, что делаем... если бы мы думали о том, понравится ли это кому-то или нет, мы бы никогда ничего стоящего не сочинили. Мы не надеялись услышать себя по радио, потому что понимали - они такое вообще никогда не ставят", - говорил Шаво. Но как работать с такой группой лейблу, как её рекламировать? Рубин, однако, видел во всём этом плюсы.

Большая часть материала для дебютного альбома была уже сочинена. Вообще, у основного композитора группы, Дарона Малакяна, с этим проблем не было и нет. "Песни просто приходят ко мне... Я благословен таким образом", - говорит он без лишней скромности, не уточняя подробностей. Так что рецепт соединения Slayer и Pink Floyd хитрым армянским способом мы никогда не узнаем!

В ходе записей Рубин в музыкальную составляющую не вмешивался совершенно, его задачей был только правильный звук. Согласитесь, задача совсем не простая для такой музыки. А советов ему никто не давал: сами музыканты, как уверяет Малакян, "рот боялись открыть" - ведь ими руководил легендарный Рик Рубин, записавший 'Reign In Blood'! К тому же часть записей (вокала, например) происходила не в арендованной студии Sound City, а "дома" у Рика - в его фактически личной Лос-Анджелесской студии с громким названием Akademie Mathematique Of Philosophical Sound Research (Математическая Академия Философских Звуковых Исследований). А в чужой монастырь со своим уставом, как известно, не ходят!

К концу марта 1998 года альбом был готов. Обложка была избрана под стать музыке. Фактически, ею стал известный плакат немецкого художника-антифашиста Джона Хартфилда (настоящее имя - Гельмут Герцфельд). Это так называемая 'Рука с пятью пальцами' - по сути, предвыборный плакат коммунистической партии на парламентских выборах в Германии 1928 года. Коммунисты шли тогда в бюллетенях для голосования пятым номером, так что ассоциация с пятерней была более чем удачной находкой. В оригинале плакат имел примерно такую подпись: "У руки 5 пальцев! Всеми пятью хватайте врага за горло!". Что и сделало из этого чисто прикладного заказного произведения своего рода икону борьбы со всякими диктаторскими режимами...

Не поскупились на различные лозунги и сами System Of A Down. В буклете (помимо лирики) можно найти и намёк на то, что "пять пальцев способны не только творить, но и разрушать", и совет "разомкнуть веки и губы, сомкнув кулаки", и анафему "телевидению - рупору злодеев, милитаристов и хапуг", а также прочесть прямой призыв: "Давайте начнем восстание, свалим систему!". Этот призыв - "down with the system!" - с переставленными словами названия группы, обогащал это самое название уже совсем другими, леворадикальными, революционными красками!

Однако вышедший 30 июня 1998 альбом 'System Of A Down' поначалу никакой революции не произвел, и достиг лишь 124 места в американских чартах. Через пять лет он, конечно, получил свою "платину" - но это уже было на волне успеха последующих работ, и главным образом - 'Toxicity'. Впрочем, такие композиции, как "Sugar", "Spiders" и "War?" постоянно звучали по радио, а их клипы принялись крутить на MTV. Это возымело эффект.

О них заговорили как о новом явлении, яркой "сверхновой", - причём едва ли не на мейнстримовом небосклоне! Они начали разогревать Slayer в их мировом туре, и, по словам Дарона Малакяна, получили по ходу дела свою дозу пустых пивных банок и всякого мусора. Но в конце шоу многие метатели банок подходили, просили прощения и признавались им в любви!

Правда, в Турцию они все же не поехали: в любви фэнов не сомневались, но вот не наступить турецким властям на больную мозоль и не напомнить про геноцид армян не смогли бы. "Нам сразу сказали, что нас арестуют, если мы выйдем на сцену и упомянем о геноциде. По сей день их правительство отрицает, что геноцид когда-либо имел место. Но играть там и не обсуждать эту тему было бы лицемерно. А это не про нас!" - отрезал Серж Танкян.

Впрочем, дел и так было невпроворот. Участие в Ozzfest, запись с разными рэп-исполнителями композиции "Will They Die 4 You?" для альбома 'Chef Aid: The South Park Album' (1998 года выпуска, базируется на эпизоде сериала 'Южный Парк'). На достигнутом не остановились: вместе с хип-хоп-группой Wu-Tang Clan записали ещё песню "Shame On A Nigga", вошедшую в альбом 'Loud Rocks' (2000), и отдали должное великим, создав кавер на "Snowblind" Black Sabbath для трибьют-альбома 'Nativity in Black II' (2000).

В 1999 году они чуть было не вписались в мейнстримовый тур Family Values с мегапопулярными Limp Bizkit, но предводитель последних, Фред Дёрст, не захотел с ними связываться. Позже он объяснился, что "был полным идиотом" и недооценил потенциал System Of A Down... А может, дело было как раз наоборот? Кому нужны конкуренты, а? Пришлось довольствоваться чуть более скромным и достаточно альтернативным "сноубордистским" туром SnoCore 2000. Но зато уже в качестве хэдлайнеров!

System Of A Down
Toxicity, 2001 (Columbia)

Prison Song
Needles
Deer Dance
Jet Pilot
X
Chop Suey!
Bounce
Forest
ATWA
Science
Shimmy
Toxicity
Psycho
Aerials

Серж Танкян - вокал, клавишные, текст
Дарон Малакян - гитара, ситар, вокал
Шаво Одаджян - бас-гитара
Джон Долмаян - ударные

К концу 2000 года они выглядели закаленными студийными и концертными деятелями, а их музыкальные горизонты, и без того широкие, обрели прямо какие-то вселенские масштабы. Пора было браться за главное дело жизни - запись альбома 'Toxicity'!

А всякое дело жизни лучше всего делать весной, и в марте 2001 года для группы была арендована студия Cello Studios в Голливуде, Калифорния (6000 Sunset Boulevard, ныне называется Eastwest Studios). Неказистое, приземистое белое одноэтажное здание больше напоминает наземную часть военного бункера, чем место, где по данным RIAA было записано самое большое количество "золотых" и "платиновых" альбомов, чем в какой-либо другой студии мира.

Этот факт не удивляет. Ведь в 60-х студия была известна как Western Recording, а строили её на деньги Бинга Кросби и Фрэнка Синатры. Если вы знаете музыку этих исполнителей мирового значения, то живо представите и то, что требовалось им для записей. Был создан целый комплекс разнообразных студийных помещений с идеальной акустикой, самое большое из которых (Studio 1) могло вместить оркестр из семидесяти человек. "Тяжелые" исполнители редко оказывались внутри этих бетонных стен, только самые высокооплачиваемые - типа Оззи, Metallica и Motley Crue.

Так что лейблом Columbia Records (денег на запись конторе Рика Рубина дали именно они) группе System Of A Down было оказано немалое доверие. Этот факт создавал определенную нервозность, особенно вкупе с довольно высокими ожиданиями со стороны фэнов после первого альбома, который, как ни странно, с каждым днем становился все популярнее и популярнее. "Мы чувствовали некоторое давление", - признается Шаво. "Хорошо, что у Дарона уже было готово несколько песен, и у меня, так что мы были в принципе готовы".

Кто же командовал процессом в Cello Studios? В качестве продюсеров указаны целых три человека: Рик Рубин, Дарон Малакян и Серж Танкян. Рубин указан первым - но своим абсолютным авторитетом он никого в процессе не давил. Единственный человек, который чётко, неукоснительно и без рассуждений выполнял его команды - это звукоинженер Дэйв Шиффман. Он вспоминает, что Рубин сразу сказал ему, что звук должен быть "сухим, резким и легко узнаваемым".

Далее Рик сел в уголок и позволил группе расслабиться, дал полную свободу действий. Любые предложения приветствовались. Сам он, конечно, немедленно высказывался, если что-то шло не так, по его мнению, - но всегда совершенно чётко разъяснял музыкантам свою позицию, и всегда в результате с ним соглашались! Важно было то, что последнее слово при этом все-таки оставалось за музыкантами. Старый студийный волк Рубин, кстати, во время записи примерил на себя овечью шкуру музыканта, исполнив для ребят кое-какие фортепианные партии. Ну, а поскольку на записи вообще звучит большое количество разных акустических инструментов, то создание качественных оркестровых аранжировок он доверил Марку Манну. Это был хороший выбор! Манну доверял не только Рубин, но и ещё около полусотни исполнителей, над чьими записями он работал. Среди них была, например, знаменитая группа Electric Light Orchestra Джеффа Линна...

В помещении во время записи базовых треков Рик располагал музыкантов по кругу, лицом друг к другу, и давал возможность играть почти как на концерте. Но если при создании первого диска делалось мало дублей и наложений, то теперь - наоборот! Это было связано не с тем, что Рубин решил "отполировать" звук. Просто ему приходилось пожинать плоды данной музыкантам свободы - ему надо было как-то вместить на запись все их идеи...

Дарон Малакян записывал всё новые и новые варианты своих гитарных партий - никак не менее, чем по двенадцать для каждого трека! То же самое касалось и вокала. Серж Танкян пел всеми мыслимыми и немыслимыми голосами. Они дошли до предела разнообразия и оригинальности, сумев при этом сохранить тяжесть и не скатиться в эклектику. "Мы играем такую разнообразную музыку потому, что это естественно, такова сама жизнь, она полна разных эмоций. Вы ведь не думаете одну и ту же мысль целый день... жизнь не стоит на месте - вот и мы не собираемся", - оправдывался Серж Танкян.

Другое дело, что сами они не всегда могли между собой договориться. Темпераментные армяне, которым разрешили всё, жарко спорили и даже переходили в рукопашную, нанося друг другу "менее тяжкие телесные повреждения". Так, в один из дней, во время очередной склоки, гражданин Долмаян кинул каким-то тупым твердым предметом в область головы гражданина Малакяна и разбил ему губу; после чего гражданин Малакян отобрал у гражданина Танкяна микрофонную стойку, которая также была достаточно твердой, и также ударил ею гражданина Долмаяна в область головы... "Кажется, на сегодня запись окончена", - сказали остальные граждане, несмотря на примирение драчунов. Кровь хлестала так, что обоим пришлось ехать в приемный покой ближайшей больницы, где им была оказана медицинская помощь. Раны оказались настолько серьезными, что пришлось накладывать швы!

При всём этом песен записали едва ли не в три раза больше, чем требовалось для альбома - целых тридцать три штуки из сорока сочиненных! А Рубину приходилось, в общем, только успевать разгребать эту звуковую кучу. Впрочем, он на сей счёт к ним претензий не имел.

"Они явно не лезли ни в какие рамки, но были настолько хороши, что сумели эти рамки раздвинуть... Настоящие творцы... а вокалист просто великолепен" - восхищался он. И видимо от неукротимого восхищения решил подвесить Танкяна вверх тормашками. Это было, когда они дописывали кое-что уже у Рика Рубина, в его домашней студии. Рубин тогда уже пытался бороться с лишним весом, и имел дома пару-тройку гимнастических снарядов и каких-то шведских стенок, так что идею с Сержем, поющим вниз головой, удалось реализовать легко... В другой раз Рубин разбил посреди студии палатку и посадил Сержа петь внутри. В общем, он развлекался с ним, как с любимой игрушкой, заставляя выдавать всю эту невероятную гамму чувств и вокальных интонаций.

В июле записи были завершены, и теперь предстояла крайне трудная задача - отобрать из тридцати трёх песен примерно половину. В этом деле приняли участие все музыканты, и в итоге оставили семнадцать треков, которые были затем сведены в Enterprise Studios, в Бурбанке, знаменитым звукорежиссером Энди Уолласом (также тесно сотрудничавшим с Рубином на записях Slayer). Но и из этих треков только четырнадцать вошли на альбом!

О чем же их песни? Да ни о чем, собственно. Или обо всем, если хотите. Их тексты - как сны на незнакомом иностранном языке, когда хочется, по совету армянского радио, взять с собой в постель переводчицу... Автор большинства текстов Серж Танкян допускает любые толкования своих произведений, и обычно выступает всерьез только против того, чтобы их считали политической группой: "Если вместе я соберу... фразы на разные темы, можно ли будет этот текст рассматривать как политический только потому, что одна фраза оказалась из области политики?"

Чаще всего им приходилось комментировать слова песни "Лес" ("Forest"), и они говорили от "понятия не имею" до "пускай люди сами решают, про что это"... Это действительно непроходимая чащоба из диковинных, но с виду умных фраз! На основании самого текста принять решение крайне сложно - хотя многие склонны видеть в нём какие-то библейские мотивы... Что же касается деревьев, за которыми армяне не дали нам разглядеть своего "Леса", то к ним Серж Танкян относится лучше, чем к людям. "Лучше чему-нибудь учиться у деревьев, чем у людей", - как-то обронил он....

Но в преклонении перед природой можно зайти довольно далеко. Фронт Освобождения Земли (ELF), к примеру, с 1992 года ведёт уже в паре десятков стран (в том числе и в России) реальную партизанскую войну, итогом которой стали разрушения, взвод калек и один сожжённый младенец. А вот воздух чище так и не стал! Один из активистов ELF описывает свой "идеальный" мир так: "Я вижу город без электричества, телевидения, интернета, автомобилей и сотовых телефонов"... От себя добавлю - и без людей. Чего уж там! Ведь самое радикальное лечение головной боли - гильотина.

Общественная организация ATWA (Air, Trees, Water, Animals - Воздух, Дерево, Вода, Животные) ничем "таким" не отличилась. За исключением того, что организована она была в 1972 году самим Чарльзом Мэнсоном, который к тому времени "мотал" уже не первый срок по жизни, по приговору, прославившему его на века. За самую громкую резню в истории культуры! 8 августа 1969 года с его подачи было убито восемь человек, среди которых оказалась жена кинорежиссера Романа Полански, актриса Шэрон Тейт, находившаяся в то время на девятом месяце беременности.

Но и у самой одиозной личности есть другая сторона, и Мэнсон тоже высказывал дельные мысли об устройстве человеческого общества и его гармоничном взаимодействии с природой. Эти его идеи очаровали многих - вот и Дарон Малакян не избежал их влияния, принялся коллекционировать связанные с Мэнсоном материалы, и в итоге на альбоме появилась песня под названием "ATWA". Сам текст ничего общего с идеями Мэнсона не имеет, это просто набор абстрактных, но весьма глубокомысленных фраз. Что допускает самое широкое толкование смысла этой композиции. Многие так и делают - трактуют ATWA как аббревиатуры All The World Awaits или Association On Third World Affairs, и даже переводят слово "atwa" с арабского. Но уж коль сам автор однозначно заявляет о том, что песня посвящена организации Мэнсона, то я не стал бы придумывать что-то ещё.

Давшая название альбому песня "Toxicity" ("токсичность"), также может показаться продиктованной заботой о природе; впрочем, скорее не о природе, а о человеке. Имеется в виду несколько иная "токсичность" - этот разъедающий личность современный стиль городской жизни Лос-Анджелеса (и не только), "the toxicity of our city"... Вероятно, суть лирики лучше всего демонстрирует клип, в котором быстро мелькает пара кадров из жизни городского "дна", а Танкян истошно вопит в адрес приютившего его когда-то города: "Disorder, disorder, disorder» - бардак, бардак, бардак... Впрочем, и тут они предпочли спутать карты: однажды Малакян вдруг ляпнул, что песня эта... о неврологическом расстройстве у детей, о так называемом "синдроме дефицита внимания и гиперактивности", или "attention deficit disorder". Вот и пойми их!

Песня эта была избрана для выхода на втором из трёх синглов с альбома, а в создании самого клипа принимал участие Шаво Одаджян (наряду со штатным режиссером Маркусом Сиегой). Во всяком случае, на уровне "генерации идей". Видимо, трехминутная работа со Шварценеггером в юности сильно повлияла на него. И явно положительно - потому что этот и другие клипы к их композициям (где тоже никогда без Одаджяна не обходилось) являются, на мой взгляд, самой исчерпывающей визуализацией музыки, когда-либо имевшей место в истории. Так что хотите понять System Of A Down - просто смотрите их клипы!

Ещё один клип был сделан Шаво Одаджяном и Дэвидом Слэйдом на третью сингловую композицию, "Aerials". Видеоряд снова идеально лёг на музыку, но на сей раз он вообще никак не связан с лирикой. Разве что строчка "антенны, устремленные в небеса" несколько оправдывает появление в клипе маленького инопланетянина. Впрочем, связать что-либо с очередным набором псевдофилософских фраз весьма затруднительно. Или напротив - связать с этим текстом, который сам Малакян сдержанно обозвал "довольно абстрактным", можно всё что угодно. Больше всего забавляет главный герой клипа, тот самый мальчик-инопланетянин, у которого почему-то явно выражены армянские черты. Такой маленький армянский инопланетный принц...

Корни, так сказать, выпирают! Хотя Малакян утверждает, что они "приложили массу усилий, чтобы не прослыть армянской группой", и взяли за правило не петь по-армянски ни строчки, хотя сами все прекрасно знают язык. И решили они так из чисто коммерческих соображений, чтобы не сужать аудиторию. Но все равно - это второе, что все о них говорят. Сперва: "System Of A Down, да, они крутые". А потом непременно: "Кстати, слышал, они же все армяне там...". "Никто не называет еврейским металом музыку, если её исполняют четверо евреев", - расстраивается Одаджян; и это правда - Kiss, например, нам не приходит в голову так классифицировать. Однако... Однако их коллега Танкян готов смириться: "Да ладно... наша музыка сама по себе армянская... А какую ещё музыку могут исполнять четверо армян"? И то правда...

Поэтому завершающий альбом "скрытый трек", названный "Arto", уже не удивляет. Воспринимается он скорее как логический финал. "Ага, вот-вот...", - злорадно (или радостно) думает тот или иной слушатель, услышав после семисекундной паузы звуки дудука (это такой армянский гобой). Партии этого инструмента, основной вокал и кое-какая перкуссия принадлежат тут очень известному армянскому фолк-исполнителю Арто Танкбояджяну. Пригласить его додумался Серж Танкян, чисто по-дружески, и вместе они сделали что-то вроде акустической кавер-версии "Тер, вохормя" ("Господи, помилуй!"). Этот скорбный и торжественный армянский церковный гимн положен на лихой кавалерийский ритм и очень своеобразно аранжирован.

Но мелодия всё-таки узнается, и музыканты часто упоминают в интервью, что их мамы, дедушки и прочие армянские родственники не раз роняли скупую слезу, слушая эту песню. И это скорее на уровне инстинктов - поскольку автором "Тер, вохормя" считается известнейший армянский фольклорист начала прошлого века, Комитас. И он сам, и его музыка у старого поколения армян прочно ассоциируется с геноцидом и гонениями 1915 года, так что реакция вполне закономерна.

Арто Танкбояджян принял участие в записи еще одной композиции, "Science". Определенно можно сказать только, что наука подвергается жесткой критике в этой одноименной песне. Но как всегда не слишком понятно, что именно не устраивает музыкантов. Не то они просто сетуют, что эти учёные не могут ничего толком объяснить, не то критикуют теорию эволюции в целом и выступают, таким образом, за креационизм...

Этот трек мало комментируется самими авторами, равно как и ряд других - "Shimmy", "Deer Dance", "Needles", "X"... Но принято считать, что "Needles" повествует об опасностях употребления наркотических веществ, "Shimmy" тематически в какой-то степени напоминает "Ещё один кирпич в стене" группы Pink Floyd, а "X" кажется всем песней "понаехавших" (3/4 группы System Of A Down - не коренные американцы) о таких же "понаехавших" ("people that arrive")... И только "Deer Dance" не вызывает сомнений. Это песня о протестах во время проведения Национальной Демократической Конвенции (сборище демократической партии США) летом 2000 года. Около 10.000 человек устроили массовые протесты в районе Staples Center Лос-Анджелеса (Staples Center напрямую упомянут в тексте), и по традиции полиция применила к толпе, состоявшей из старших школьников и студентов, чрезмерно жестокие меры. В общем, вечно и везде актуальная песня!

Как и "Bounce", несомненно. По большому счету, автор её - Шаво. Он сочинил её, Дарон сделал аранжировки. Композиция получилась мощная, и Шаво уже представлял себе, как они будут исполнять её на концертах, и ему очень захотелось, чтобы по ходу песни публика подпрыгивала в один момент, разом, как по команде. Песня имела рабочее название "Пижама", и совсем другие слова. Но когда Шаво изложил свои идеи Рику Рубину, тот уныло качнул головой: нет, брат, под слово "пижама" у тебя никто прыгать не станет... А сказав это, скомкал листочек с текстом в кулачок и побежал советоваться со своим любимым Танкяном. Ну вот, Серёжа и помог! "Он превратил её в песню о сексуальной оргии, в которой принимают участие может пять, а может шесть человек", - сетует Шаво.

Если вы прочтете текст, то никаких сомнений в этом не будет. И тем более удивительно, что "Bounce" вошла на саундтрек детского (!!!) мультфильма 'Тайная жизнь домашних животных'. В самом начале там под неё "рубится" белый пудель... Может быть, ребят с Universal Pictures ввело в заблуждение часто звучащее там словосочетание "pogo stick"? Это, вообще-то, такая детская игрушка, известная как тренажер-кузнечик. Но только есть и другое, слэнговое значение. "Pogo sticking" - это половой акт, производимый женщиной в "позе наездницы", так что "pogo stick"... сами понимаете какой "тренажер"!

Ну, а что такое "Psycho" и "Prison Song"? Первая считается песней, которая осуждает поведение групи; да, это слово в тексте точно повторяется, и не раз. Но прочие слова позволяют трактовать текст куда шире, как просьбу - ко всем поклонникам вообще - ходить на концерты "в ясном уме и твердой памяти", а не под воздействием разных "веществ", и без всяких побочных устремлений. Типа... Ну, типа той истории, что рассказывал как-то Шаво. Когда группа раздавала автографы в магазине, он вдруг увидел, что к нему устремилась девчонка с ножом для резки картона. Её успели схватить и потащили прочь, а она всё барахталась и кричала: "Мне нужна только его борода! Только его борода!" Ну их, таких поклонниц, на pogo stick...

Ну, а рассказывая о "Prison Song" Серж Танкян не раз упоминал цифру два миллиона - именно столько народу сидит, по его мнению, в тюрьмах по всей Америке. Танкяна возмущает то, что огромная часть попала туда за хранение микроскопического количества марихуаны или прочий смех типа того. Тогда как параллельно наркоторговля идёт на государственном уровне, а заработанные на ней деньги идут на финансирование войн, подкуп избирателей и установление "мирового диктата". В общем, это настоящая левацкая прокламация, и будучи помещена в самое начало альбома, она задает ему совершенно определенный социальный настрой.

И закончим мы этот разбор полётов фантазии самой известной песней с альбома, "Chop Suey!". Она стала первым синглом, и даже была номинирована на премию "Грэмми". Но когда Малакян сочинял эту песню, он и мечтать не смел о каких-то успехах и номинациях - разве что хотя бы о просторном туровом автобусе, для начала. Потому что всем известные аккорды впервые зазвучали в их крохотном автофургоне, на акустической гитаре, во время переезда с одной концертной площадки на другую; сочинена она была "от нечего делать". Это уникальный случай - ибо к Малакяну походя музыка "оттуда" обычно не приходит, это всегда серьезный и требующий особых условий процесс. Тем не менее, когда он предъявил результат группе для дальнейших доработок, то всем очень понравилось; но ни он, ни его товарищи не предполагали, что у них получится "тяжелый" хит мирового класса.

Песня была названа "Suicide" - "Самоубийство". В её содержании даже самим авторам мерещится разное: Шаво Одаджян полагает, что она об опасностях наркотической зависимости, Дарон Малакян считает, что текст этот о том, что не только жить, но и умирать надо правильно, а Рик Рубин вообще так и не врубился, про что там речь.

"Она похожа на песни Нила Янга, где лирика на самом деле не имеет смысла, но зато дает вам стойкое ощущение, что он всё-таки есть. Это так странно... Зато сколько там гармоний! Особенно в вокале - ни у кого такого нет", - не устаёт восхищаться Рубин. Он же свидетельствует, что Танкян, дабы в полной мере явить свои вокальные данные, просто сочинял "хорошо звучащий" текст прямо на ходу, во время записей уже в домашней студии Рика. "Припев придумать никак не могли... Потом вдруг зазвучало слово 'отец', и померещилось что-то библейское... В итоге появился этот невероятный припев". Который состоит, по сути, из двух фраз, произнесенных Иисусом на кресте: "Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?" и "Отче! в руки Твои предаю дух Мой". И выдает их Танкян с такой степенью экзальтации, что становится понятно - на роль Иисуса в 'Страсти Христовы' Мэлу Гибсону надо было приглашать именно его...

Однако само название песни, несмотря на абстрактность текста, не слишком устраивало партнеров Рубина с Columbia Records, которым предстояло продавать всё это. Ведь достаточно сложно продвигать в широкие массы композицию "Самоубийство"! То, что хорошо работает в андеграунде, в мейнстриме вызывает обратный эффект. Никто на Columbia Records не хотел, чтобы System Of A Down слушали лишь самые отмороженные армянские металхэды в окрестностях Лос-Анджелеса. Со вторым альбомом, создание которого они полностью профинансировали, они хотели получить весь мир!

Собственно, это устремление, равно как и суть музыки группы, прекрасно отражало новое название композиции - "Chop Suey!". "Чоп Суи" даже фонетически связано со старым названием "Suicide": суисайд - суи... Что такое "чоп суи" всем хорошо известно. Это такое "китайское" блюдо, которое есть в меню любого ресторана азиатской кухни в любой точке мира: нарезанное соломкой мясо, обжаренное в раскаленном масле с сельдереем, побегами бобов, луком, сладким перцем и прочей всякой всячиной.

Правда, блюдо это не совсем китайское. По легенде его 29 августа 1896 года придумал на ходу (прямо как Танкян лирику!) повар китайского посла в США для торжественного обеда с американцами. Чисто китайская кухня показалась бы им слишком скучной, нужно было нечто запоминающееся, объединяющее "восток" и "запад" и состоящее из знакомых всем ингредиентов. Вот вам, кстати, и хорошее описание музыки System Of A Down. Настоящее музыкальное "чоп суи"...

Всем также хорошо известно видео к этой композиции - его в своё время музыкальные телеканалы ставили в самую что ни на есть "тяжелую" ротацию... Снимал его в промзоне Лос-Анджелеса режиссёр Маркос Сьега. На съемки надо было пригласить публику, о чем музыканты и написали короткий пост на своем сайте. Думали, придёт человек пятьсот, больше было и не надо. Но на парковку маленького дешевого мотеля, где была оборудована съемочная площадка, пришло более полутора тысяч человек с армянскими флагами. Дежуривший там пожарник не разрешил запускать такое количество народа, но чтобы не обидеть никого из пришедших (в основном представителей соответствующей диаспоры), решили снимать в два захода, привлекая каждый раз примерно по восемьсот человек. Потом кадры смонтировали. Кстати, монтаж в этом клипе можно назвать новаторским, тогда уже вовсю применялись компьютерные технологии. А часть кадров была отснята хитрым образом. Камеры укреплялись на музыкантах - поэтому иногда кажется, что они стоят на месте, а зрители двигаются, крутятся и роятся вокруг, как пчёлы... Также вы можете видеть, как музыканты "проходят" сквозь друг друга, "раздваиваются", внезапно "исчезают" и вновь "материализуются". Ну и армянский флаг, конечно!

Когда дело дошло до обложки, то сил на неё уже, кажется, не осталось. Да, это просто фотография знаменитой надписи Hollywood на склоне горы Ли в районе Лос-Анджелеса, но только все буквы в ней заменены - на Systemofadown. В контексте истории музыкальных обложек это был не слишком оригинальный ход, потому что Deep Purple уже "заменяли" каменные рожи президентов, высеченные на склоне горы Рашмор, на свои. На обложке альбома 'In Rock', собственно.

Да и вообще надписи Hollywood и без System Of A Down досталось с 1923 года, с тех пор как компания-застройщик решила рекламировать таким образом местный жилой комплекс Hollywoodland. За без малого сто лет она лишилась четырёх последних букв, уменьшилась в размерах по высоте на полтора метра, перестала светиться ночью, с нее прыгали самоубийцы, в неё врезались на автомобиле, а в 70-е годы она совсем почти развалилась. Тогда редактор Плейбоя Хью Хеффнер придумал схему, согласно которой все буквы распродали с аукциона, а деньги были пущены на ремонт. Первую букву "o" купил тогда, кстати, Элис Купер...

Изменить надпись Hollywood тоже пытались. В 1976 году группа студентов поменяла буквы "oo" на "ee". Получилось Hollyweed. Так они выступали за легализацию марихуаны, травки, по-английски - "weed". Менять буквы на обложке System Of A Down доверили, похоже, бывшему вокалисту Linkin Park Марку Уэйкфилду. На самом деле роль Марка в этой истории довольно смутная - но все источники указывают именно его в качестве автора обложки. На гору Ли он, конечно, не лазил. Скорее всего, просто воспользовался графическим редактором на компьютере. На гору-то нынче и не пролезть - знак огорожен, защищен целой системой безопасности, охранниками и авторским правом, кстати!

Именно безопасность сыграла злую шутку с System Of A Down 3 сентября 2001 года, когда они попытались презентовать новый альбом на бесплатном концерте. Халявным шоу решило одарить публику местное радио KROQ, однако дарёному коню заглянули в зубы...

Для концерта отвели парковку на бульваре Шрадера, которая могла вместить от силы 5000 человек, но к удивлению организаторов толпа по размерам в два раза больше быстро заполнила и саму площадку, и окрестные улицы; на парковке многие даже ночевали, чтобы оказаться поближе к сцене. Но публика была крайне неоднородна. Никак нельзя было сказать, что это верные поклонники группы: к началу концерта, к 16-00, тут собралось множество случайных зевак и гуляк. Всё просто - ведь 3 сентября 2001 года был понедельник, первый понедельник сентября. А в этот день в США отмечают праздник, День Труда! И это выходной. Естественно, многие захотели провести его весело.

Но в 16-30 веселье всё ещё не начиналось, публика начала проявлять признаки беспокойства. Ещё больше беспокоились организаторы, испуганно выглядывавшие на разбухающую аудиторию из-за кулис. И когда численность её превысила все нормативы, лица, ответственные за безопасность мероприятия, заявили - эту самую безопасность мы обеспечить не сможем, концерт надо отменить.

Серж Танкян и менеджер группы сделали попытку выйти на сцену, но были остановлены охраной. Они пытались уговорить организаторов на то, чтобы выйти и сыграть хотя бы пару песен, или просто объяснить людям, в чем дело. Чтобы они не держали зла на группу, которая в принципе была готова играть. Но им сказали - нет, вас мы и близко к микрофону не подпустим. Мы тогда точно за последствия не отвечаем!

Вместо этого музыкантов собрали вместе и под усиленной охраной увезли в ближайший отель, где они наблюдали за происходящим далее по телевизору. А произошло вот что - примерно через час после того, как концерт должен был начаться, задник группы был снят, кто-то из официальных лиц вышел к микрофону и велел всем идти домой. И началось...

Поняв, что "кина не будет", часть публики попыталась удалиться, и довольно безуспешно - с другой стороны вход подпирала многотысячная толпа, мечтавшая прорваться на площадку, никаких объявлений не слышавшая и слушать не желавшая. В ней как раз преобладали уже совсем не поклонники группы, а совершенно случайные люди; многие из них находились в весьма праздничном состоянии. В итоге турникеты и ограждения были сметены, и состав людей на площадке изменился самым драматическим образом.

Место ушедших у сцены заняли разгоряченные пацаны в туповато-шальном настроении. Не то чтобы они источали злобу, или конкретно на кого-то были очень злы, просто им хотелось, чтобы что-то было, и им за это ничего не было. Им же обещали! Это были не поклонники группы, это уже была просто толпа, пришедшая на дармовое шоу - крайне люмпенизированная, нетрезвая и исключительно неоднородная по этническому составу. Судя по футболкам Rage Against The Machine и алым флагам с ликом команданте Че, она имела радикально левый настрой.

И вот, наконец, один лихой человек выскочил на сцену и начал кулачный бой с техником Шаво Одаджяна (техников оставили вместе с охраной оборонять аппарат). Боец был повержен подоспевшей охраной, но сорвал аплодисменты. Его примеру последовал второй, третий... Охрана и техники честно сражались, но когда на сцену обрушился шквал всякого опасного мусора и кому-то выбили зубы, были вынуждены отступить. И начался, как пел в песне "Toxicity" сам Танкян, "disorder, disorder, disorder..."

Толпа ринулась крушить сцену. Под восторженные вопли раскачали и грохнули оземь "стенки" из колонок, а потом методично, без спешки, разнесли в клочья весь остальной аппарат, включая дорогую барабанную установку (около 30.000 долларов), которая принадлежала лично барабанщику группы. Что не могли унести - ломали, что-то забирали на сувениры. Можно было видеть, как по улицам вприпрыжку бежали негры (афроамериканцами их язык не поворачивается назвать) с мониторами в руках и другими ценными запчастями. Менее удачливые забирали соединительные провода, стойки и даже скотч!

Беспорядки быстро вышли за пределы парковки - завыли поврежденные тачки, посыпались стекла из окон и витрин; смрадно задымили урны. Обыватели попрятались по углам. А по улицам метались конные и пешие полицейские, совершенно не понимая, как им ловить разбегавшихся в разные стороны малыми группами при их приближении людей, а в раскаленном добела небе Лос-Анджелеса тревожно жужжал вертолётик.

В общем, презентация удалась! Название группы System Of A Down звучало по всем каналам радио и телевидения... От более масштабных погромов Лос-Анджелес спасло то, что эту бродящую массу никто не возглавлял и не направлял, толпа действовала хаотично. А если бы к ней добавить "дрожжей" в виде парочки горлопанов-агитаторов и нескольких десятков подготовленных бойцов, то могла бы случиться маленькая революция.

Через два часа беспорядки удалось локализовать, через шесть - остановить. Лишь несколько человек было арестовано, несколько десятков пострадало, но жертв не было. Вопреки желанию менеджмента и группы была отменена запланированная на следующий день раздача автографов в магазине Tower Records. Но это были ещё цветочки...

Спустя неделю после выхода диска, 11 сентября 2001 года, музыканты оказались в Нью-Йорке, откуда должны были отправиться в большой тур по США совместно с Slipknot, Rammstein, Mudvayne и другими. Как и прочие, Шаво Одаджян в тот день был занят и умышленно не отвечал на звонки. Но телефон в его гостиничном номере не унимался. Шаво не выдержал, ответил. Это была его мама: "Включай скорее телевизор, вас там бомбят!"

В смятении наблюдая, как на экране и в самом деле падают самолёты и рушатся башни Всемирного торгового центра в Нью-Йорке, Шаво автоматически ответил на следующий звонок. Это был их менеджер, Беневиста: "Всё, мы это сделали - 'Toxicity' на первом месте в списках Billboard!" За неделю только в США альбома было продано уже свыше двухсот тысяч экземпляров. Впоследствии альбом стал трижды платиновым в США, а всего в мире было продано 12 миллионов копий альбома. А тогда... "Тогда был самый... горько-сладкий день в моей жизни", - вспоминает Шаво.

"Нам тут же заявили, что наш альбом связан с событиями 9/11, - продолжает он. - Особенно много вопросов вызвала песня 'Пилот', типа, мы всё знали заранее... Все стали коситься на нас, потому что всем тут что армяне, что арабы, типа - они все заодно".

На самом деле песня "Jet Pilot', образно говоря, про то, что кони не летают - рожденный ползать летать не может, если угодно. Но в контексте событий 11 сентября даже само название "Пилот" стало вызывать у американцев лёгкую оторопь. И это была не единственная такая песня. Строки про "осознанно выбранное самоубийство" (композиция "Chop Suey!") и "локаторы, направленные в небо" ("Aerials") придали всему альбому "актуальный" сакральный смысл. Расплывчатость и двусмысленность лирики создали стойкое ощущение того, что группе были заранее известны все события тех дней, и альбом они специально подгадали под соответствующую дату.

Песня "Chop Suey!" была тут же запрещена на радио, поскольку текст "вызывал вопросы", что было обидно, ведь сингл с ней как раз добрался до вершины хит-парада. Подумать только - эти же песни ("Chop Suey!" и "Aerials") были впоследствии номинированы на получение награды Грэмми, в 2002 и в 2003 году! Впрочем, в сентябре 2001 под раздачу попали композиции многих исполнителей, среди которых были и такие "белые и пушистые", как Kansas (с “Dust in the Wind”) и Фил Коллинз (с "In the Air Tonight”)... Чего уж про наших бородачей говорить!

Им пришлось отменить и перенести часть концертов. А когда они всё-таки поехали в тур, то частенько происходили неприятные инциденты. Например, как-то в Мичигане Шаво покинул площадку, а обратно войти не смог. Хотя у него был пропуск. Охранникам велели обращать внимание на подозрительных людей с восточной внешностью, вот они и обратили... А что пропуск? Всем известно - бьют по морде, а не по паспорту.

В то время вообще была такая обстановка, что все ждали едва ли не третьей мировой войны. Конечно, по армянскому радио сразу сказали, что её не будет. Зато будет такая борьба за мир, что камня на камне не останется! Вот и началось - бомбардировки Афганистана, введение антидемократических законов, новые дурацкие запреты и правила... Помогло ли всё это? "Бомбы в Афганистане просто убили невинных людей... А того, кто готовился и готов умереть, они никогда не остановят", - сказал Танкян. Кажется, он был прав.

Но мир изменился. Конечно не так, как после потопа - но всё-таки стал совсем другим. Наступили перемены, и потомки Ноя стали их важной частью. Даже символом, в какой-то степени. А вдруг они и правда знали всё заранее? Может, Господь и впрямь ниспослал с ними эти песни, как очередное предупреждение, которого просто никто не услышал вовремя?

Многие говорят, что на самом деле нет ни бога, ни Ноя, а разные британские ученые уже доказали, что Араратскими называли раньше вовсе не те горы, где находится нынешняя гора Арарат.

Но я им всем не верю. Пускай тогда объяснят мне, откуда взялись эти армяне!

• Dark City #111 (2019)
• 100 дисков...
• System Of A Down
• iTunes
• systemofadown.com
• все материалы