Whitesnake 'Whitesnake'
Whitesnake
100 тяжелых дисков которые сделали жизнь легче!
Автор: Юра „Хирург“
Помню, винил мы тогда, в 1987 году, почти не слушали. Звучит странно - но факт. Дело в том, что это было крайне расточительно. Диски стоили месячной зарплаты, а при многократном прокручивании "заигрывались" и теряли в цене. Так что их просто записывали на кассеты или бобины, и ставили потом на полки (кто мог себе позволить), а чаще просто продавали. Но бывали, конечно, исключения.
Вот, например, альбом Whitesnake '1987' я слушал только в оригинале! Дело в том, что у меня был отвратительный, дубовый болгарский образец. Хуже ему сделать было уже нельзя, а вот ленту на него тратить было жалко. Да и достался он мне как-то легко и едва ли не бесплатно, не помню точно как, но в легендарных гигантских очередях за ним в "Мелодии" на проспекте Калинина я точно не стоял!
Винилы "Балкантона" по качеству были даже хуже советских - это касалось и диска, и его обложки. Однако именно "Балкантон" в те годы лицензировал и импортировал в СССР работы хоть и отдельно взятых, но популярных и достойных западных артистов. Что касается качества музыки, то дерьма почти не делали. Отбор был строг... И появление на болгарской пластмассе упомянутого выше альбома было своего рода признанием заслуг Whitesnake и Дэвида Ковердейла со стороны совдеповского официоза. И означало, что его музыка пробила "железный занавес". Насквозь!
Помню ещё: пару лет назад, когда вышло юбилейное (к тридцатилетию) переиздание '1987', мистер Ковердейл громогласно пообещал нам уйти на пенсию, или в отставку - это как вам больше нравится. Но "за базар" не ответил, и вот уже вышел новый альбом 'Flesh & Blood'; а в клипе к одной из его композиций, "Shut Up & Kiss Me", мы видим старый белый "Ягуар" - тот самый, что снимался в видео "Here I Go Again". Ну, а "Here I Go Again"... Впрочем, давайте по порядку.
Итак, послевоенный Солтберн. Безмятежный маленький приморский городок на северо-востоке графства Йоркшир; старые и больные англичане едут полечиться на местные воды, а волны Северного моря привлекают также и вполне здоровых молодых серферов. В общем, курорт. А ведь когда-то Солтберн был перевалочным пунктом местных контрабандистов. И даже славился разработкой каких-то полезных минералов, что тоже большей частью уже в прошлом...
Но именно здесь 22 сентября 1951 года мир впервые услышал голос только что народившегося будущего вокалиста Whitesnake и Deep Purple. Впрочем, тогда столь светлого будущего ничто не предвещало. Он должен был якобы унаследовать мелкий семейный бизнес по торговле разливными напитками. Ибо родители Дэвида Ковердейла, как утверждают многие источники, были владельцами паба, то есть мелкими буржуями. Но я эту версию категорически опровергаю!
Они были самыми настоящими пролетариями, наемной рабочей силой. И работали официантами (и папа, и мама) в местном клубе The Red Lodge. А владеть пабом они не могли в принципе. Ибо в Солтберне, по здешним законам, пабы были запрещены. Аж до 1982 года! И продажа алкоголя вообще была сильно ограничена: нажраться можно было лишь в гостиничных барах. И в немногочисленных "частных клубах" - The Red Lodge был одним из таких...
К тому же Дэвид не любил в детстве петь. Он предпочитал рисовать, делал это неплохо и лет с шести или семи дальновидно мечтал поступить в художественный колледж. Это не удивительно: среди его родни по отцовской линии многие профессионально занимались изобразительным искусством. Отец его страсть к рисованию одобрял и был уверен, что сын пойдет именно этим путем. О музыкальном образовании никто не задумывался. У окосевших от шума и громкой музыки на работе официантов дома не было не только проигрывателя, но даже радио...
Однако Дэвид однажды имел неосторожность напеть кому-то песенку про соловья, "Sweet Nightingale", из популярного тогда диснеевского мультика про Золушку, сделав это не хуже главной героини. И его просто стали рвать на части, приглашать в разные хоры - церковные, школьные и прочие сводные... При этом голос ему достался явно по материнской линии. Пела и она, и её мама (бабушка Дэвида). А еще у бабушки было радио! А оттуда гремел набиравший обороты рок-н-ролл: Элвис Пресли, Литтл Ричард и иже с ними. Так оно всё и случилось.
Не удивительно, что не то на день рождения, не то на рождество ребёнок затребовал себе гитару. Прямо как у Юлия Кима: "А я весь как безумный забился под кровать: - Купите мне гитару, серебряные струны, рублей за двадцать-двадцать пять!" Папа, как и в песне той, не был в восторге, но за ремень не хватался, и дешевый подержанный пластиковый инструмент с ликом самого Элвиса Пресли ребенку купили. К сожалению, никто не мог помочь ему даже в настройке, рваный самоучитель "Гитара за один день" мало помог, малыш лишь до крови стирал пальцы, был зол и разочарован. Впрочем, играть в итоге всё равно научился!
Удивительно, но бросить гитару и сосредоточиться на вокале Дэвида "заставил" Джимми Хендрикс. "Когда я увидел, как Джимми играет... я понял, что должен стать вокалистом" - говорит он. Мысль кажется странной на первый взгляд, но если задуматься, то её можно преподнести так: "Когда я увидел, как играет Хендрикс, то понял: я так не смогу... а вот спою, пожалуй, и получше!"
Так оно и вышло. Но творчество Хендрикса подготовило его к восприятию немного иной культуры - классического блюза. Когда однажды заболел их учитель музыки, то заменявший его в экстренном порядке не то физик, не то химик решил просто занять класс, проигрывая свои любимые диски, а там были записи Мадди Уотерса и Отиса Реддинга. У Ковердейла от услышанного "шерсть на загривке встала дыбом", и с тех пор идея синтеза рока и блюза его уже никогда не отпускала. С 15 лет он заслушивался музыкой The Pretty Things и The Yardbirds. И его манера пения, безусловно, является абсолютно блюзовой.
Как ни странно, он не был охотником за записями или коллекционером, да и проблема с этим была тогда в их городке. Новые впечатления он черпал, просиживая вечера у музыкального автомата в кафе Mayfair на Милтон-стрит и посещая концерты в Redcar Jazz Club, где кто только не выступал - The Who, Cream, Fleetwood Mac, Jethro Tull, Free, John Mayall Blues Breakers, The Crazy World Of Arthur Brown, Alan Price, The Foundations...
Исполнять музыку в том же ключе он начал примерно в 1966 году. Первым достойным упоминания коллективом с его участием стал квинтет Vintage 67. Репетировали они тогда на втором этаже клуба Red Lodge, где работали родители Дэвида; там же дали первый концерт. Угадайте, кто рисовал афишу... Ну, а затем подрядились выступать на постоянной основе вечерами в соседнем Top Hat Club, где им платили какие-то деньги. Но труд был тяжкий! Им внимала рабочая аудитория, которая в трезвом состоянии мало обращала внимание на происходящее на сцене, а подвыпив, не скупилась на хамские пассажи в адрес артистов; в финале же некоторые просто валились под столы. Тогда Ковердейл получил хорошую концертную закалку! За два последующих года они "озвучили" все окрестные клубы. Их даже заметили местные телевизионщики и сделали небольшой сюжет про эти "героические" выступления.
Тем временем Дэвид окончил школу и поступил в художественный колледж Грин Лейн в соседнем городе Мидлсбро - скорее из-за уговоров родителей, чем следуя детским мечтам. Родители (особенно отец) считали музыку делом ненадежным, а вот работа художника-оформителя или хотя бы учителя рисования - другое дело. Нельзя ведь и сказать, что они неправы: вокалист рок-группы - "товар штучный" и непонятно кому нужный, а учителей хоть и пруд пруди, но вечно не хватает...
Посещая колледж, Дэвид Ковердейл познакомился там с неким Мики Муди, который в то время вовсю осваивал классическую гитару, и завязав с одним проектом, подумывал о другом. Их пути, однако, тогда не сошлись - на это потребовалось еще десять лет. Но вполне вероятно, что между ними состоялся разговор, подобный диалогу Миронова с Папановым в экранизации '12 стульев': "Киса, давно хотел вас спросить, как художник художника: вы рисовать умеете"? Разговор это привел к кардинальным решениям. Муди вскоре уехал покорять своей музыкой Лондон. И Ковердейл тоже решил делать музыкальную карьеру. Рисовать-то он умел, но сам признался, что такой способ самовыражения казался ему сложным. Торчи три месяца у мольберта, наноси всякие штрихи и оттенки, а потом ещё неизвестно, что скажут. А тут вышел на сцену, спел блюз - и все бабы застонали... Совсем другое дело!
Словом, уже в 1967 году он сформировал из приятелей по колледжу коллектив Denver Mule, год спустя стал участником группы The Skyliners, которая вскоре переименовалась в The Government. Это был самый серьезный проект из всех. Они не просто развлекали публику в клубах и на танцульках, но и разогревали заезжих "звезд". Таким образом, в августе 1969 года, в актовом зале университета Шеффилда они "открывали" концерт Deep Purple. Легенда гласит, будто уже тогда Джон Лорд записал номер его телефона. Так это или нет - у Лорда теперь не спросишь...
Примерно в это же время он решает покинуть колледж. Не потому, что перед ним замаячили какие-то грандиозные музыкальные перспективы. Просто отца уволили, мать отдувалась за всех, взяв подработку, и была просто вымотана. Ему было жаль её. И хотя он знал, что его решение расстроит обоих родителей, всё-таки бросил учёбу...
У его друга был магазинчик модной одежды в одном из соседних городов, Рэдкаре. Продавцом туда Дэвид пошёл потому, что ради этого места не надо было стричь волосы. А работа со сменным графиком ещё и позволяла ему ездить на гастроли. Он уверяет, что продавал модные штаны весьма успешно, так что вскоре стал приносить домой деньги, а потом предпочёл съехать и жить самостоятельно!
После распада The Government в 1972 году Ковердэйл (уже с группой Harvest) съездил на гастроли в Данию, а вернувшись, присоединился к ансамблю River's Invitation. Работа с этим коллективом принесла некий новый опыт - он стал сочинять песни! Дэвид вспоминает, что группа была хоть и местного значения, но вполне профессиональная. Музыканты они были отличные, и вполне зарабатывали себе на жизнь. Материал Дэвида пришелся им по душе, но вот публика была настроена скептически к песням "дворовых" авторов. Люди хотели слушать известные хиты, или хотя бы просто что-то из репертуара всяких знаменитостей. Кавера, то есть. Поэтому Дэвид вспоминает, что приходилось скрывать авторство, и, выходя на сцену, он объявлял: "Сейчас мы исполним вам песню из репертуара Steppenwolf", или "теперь для вас - композиция Moby Grape"... А играли что-то своё!
Это было обидно, и следующим этапом стал его уход к 1973 году в группу The Fabulosa Brothers. Определенный интерес к их творчеству проявила фирма Bell Records, и предоставила возможность записать демо на студии Strawberry под Манчестером, принадлежавшей находившейся тогда в зените славы группе 10СС. Эта запись Дэвиду Ковердейлу чуть позже сильно пригодилась. И началась совсем другая история...
Впрочем, началась она намного раньше - с ухода Яна Гиллана из Deep Purple. Именно поэтому прославленным и популярным британцам пришлось давать анонимное объявление в Melody Maker о том, что "некая группа ищет вокалиста". Таким образом они рассчитывали получить нечто оригинальное, а не очередной клон Гиллана. Увы - почти все соискатели старательно копировали именно его, хотя и не знали, что пытаются "соблазнить" этим самих Deep Purple. Эффект получался обратный, и Джон Лорд впоследствии признался: "Я уже просто не мог слушать всё это. Казалось, что это Джон Колетта штампует их для нас...". Конечно, менеджер Джон Колетта тут был вовсе ни при чём. Просто влияние музыки Deep Purple на умы в те годы было практически безграничным!
И вот, уже в начале 1973 года, Ковердейл сидел в своем магазинчике за прилавком и читал Melody Maker. Какой-то его приятель забрел в лавчонку, послонялся из угла в угол, и подойдя к Дэвиду, ткнул пальцем в статью, озаглавленную "Deep Purple все еще в поисках певца и рассматривают только неизвестные кандидатуры": "Ха, да у тебя все шансы! Ты ведь у нас певец, и как раз нахрен никому не известный"... С этими словами шутник покинул магазин, а Ковердейл крепко призадумался.
И решил дойти до телефонной будки на углу, позвонить менеджеру The Fabulosa Brothers Роджеру Баркеру, попросить его дать какие-нибудь контакты Deep Purple. Баркер был парень со связями, и просьбу выполнил легко. Вскоре в адрес офиса Deep Purple была отправлена демо-лента и фото.
Первой запись прослушал Ян Пейс. То, что он услышал, было совсем не похоже на Гиллана, так что он счёл нужным известить об этом Ричи Блэкмора: "Наконец-то! Есть тут один... Бухает, похоже, но поёт правильно". После того, как и Джон Лорд ознакомился с шедевром софт-рокера Гарри Нильсона "Everybody’s Talkin'" в приблюзованном исполнении Ковердейла, дело было решено. Немедленно явиться "с вещами" в Лондон на прослушивание ему было предложено телеграммой.
Ради такого дела он даже не явился на очередной концерт Fabulosa Brothers, который мог многое решить в их карьере, так как они должны были выступить с восходящими звездами из Шотландии, Average White Band. Но перед Ковердейлом открывались теперь куда более интересные перспективы. Осознав которые, он не на шутку испугался.
Заливая страх виски, он приехал в Лондон слегка покачиваясь, но в целом не подкачал! "Юноше с избыточным весом, глупой улыбкой и удивленными глазами", по словам Пейса, позволили сперва спеть то, что хочет он сам. И лишь затем Блэкмор предложил исполнить что-нибудь "из наших". Ковердейл выбрал наиболее близкую к блюзу композицию Deep Purple - "Strange Kind Of Woman". "Бог мой!" - воздел руки к небесам Блэкмор. - Именно так на самом деле эту песню я и задумывал, именно так..."
Переночевав в отеле, Дэвид на другой день явился в офис группы. Там ему дали обратный билет на поезд до Редкара, но чемоданы разбирать попросили не торопиться. Пейс лично усадил его в свой "Ягуар" и доставил до вокзала. Через неделю ему дали знать, что он принят. Шла уже вторая половина августа 1973 года.
Однако предъявить новое приобретение публике в оригинальном виде Deep Purple не решились. Над внешним видом паренька из Йоркшира пришлось потрудиться. "Он был косоглазым и достаточно толстым, с прыщами по всему телу. Возможно, причиной этого было то, что он ел слишком много рыбы с жареной картошкой. Но мы устранили косоглазие, посадили его на диету и следили, чтоб он правильно питался" - вспоминает Джон Колетта.
В сентябре группа начала репетировать в замке Клируэлл, графство Глостершир. Замок этот к 1973 году отреставрировал один из его последних владельцев. Отреставрировал - и умер... А наследники стали сдавать его разным группам за бешеные деньги. Там репетировали и записывали свои альбомы не только Deep Purple, но и Led Zeppelin, Black Sabbath, Sweet, Mott The Hoople, Van Der Graaf Generator и Bad Company. 23 сентября группа в обновленном составе была там же представлена журналистам. А 8 декабря 1973 года в Копенгагене состоялся дебют Дэвида Ковердейла в качестве вокалиста Deep Purple.
Карьера его там не является предметом нашего разговора. И она не была безоблачной. Так, вначале Дэвид всего боялся, прятался перед концертами в раздевалке и путал слова песен. Затем обострились отношения между Ковердейлом и Блэкмором, после возникло противостояние с Хьюзом. С первым он ссорился в основном из-за лирики (Дэвид предпочитал петь "про любовь", а Ричи любил всякую мистику), а второй вообще пытался выдавить его из-за микрофонной стойки.
В 1974 году во время гастролей в США ему дозвонился из Редкара приятель и сообщил, что умер его отец. Известно, что отношения с папой у него не складывались. Тот так и не смог принять "весь этот рок-н-ролл"... А сын, в свою очередь, не смог проводить его в последний путь, ибо как раз в день похорон пел на концерте. Да и вообще к осени 1974 года он "сменил прописку", как и остальные участники Deep Purple. Они решили стать американцами - очень уж не хотелось отдавать 90% своей прибыли государству по английским налоговым законам. А деньжата тогда у группы водились! Почти все концерты были аншлаговыми, и лишь уход Блэкмора и провальный с коммерческой точки зрения альбом 'Come Taste The Band' с наркоманом Томми Болином поставил первую точку в их карьере.
Последний концерт Deep Purple состоялся 15 марта 1976 года в Ливерпуле: группу фактически освистали из-за Болина, который был просто невменяем; Дэвид Ковердейл, как говорят, пел со слезами на глазах. После выступления он подошел к Лорду и сказал, что уходит.
И поехал домой - но не в Америку, а к маме... Там он рухнул без сил в кресло перед камином и долго-долго спал, а когда просыпался, то много-много ел... Однако слишком долго ему расслабляться на маминых пирогах не пришлось. Начали поступать звонки с разными заманчивыми предложениями.
Много раз звонил Тони Айомми из Black Sabbath. Поступало предложение и от Uriah Heep... Но отчасти его всё это не интересовало, а отчасти он просто не мог согласиться - по ранее заключенному контракту Дэвид Ковердейл не имел права в течение двух лет выступать на сцене в составе какой-либо группы. Так что на ближайшие пару лет жизнь подсказывала ему один выход - сольная карьера. Что в целом совпадало с его желаниями.
Он переехал на родину жены Джулии Борковски - в Германию. А женился он, надо сказать, ещё в 1974 году. Звонки продолжались. Появился один парень с заманчивым предложением - петь в одной группе с Джеффом Беком, Вилли Уиксом, Энди Ньюмарком и Жаном Руссо. Он был готов согласиться, но по мере работы над собственным материалом всё яснее понимал - сольная карьера ему интереснее!
Но была ли она интересна миру? В это время становился популярным панк, и "чтобы получить хороший контракт... нужно было блевать сцене, либо красить волосы в серо-буро-малиновый цвет", - сетовал Ковердейл. Но не стал делать ни того, ни другого. А решил собирать состав для записи первого сольного альбома.
К нему присоединился друг по училищу в Мидлсбро, вышеупомянутый несостоявшийся художник Мики Муди, который к тому времени состоялся как гитарист, имевший опыт работы со знаменитостями вроде барабанщика Status Quo Джона Коглана, Грэма Боннета и даже Пола Джонса. Компанию им составили клавишник Тим Хинкли, басист МакКензи Харпер и барабанщик Саймон Филлипс. Случилось всё в августе 1976 года в мюнхенской студии Musicland, а свет пластинка увидела 9 февраля 1977 года.
И везде тут явно виден "пурпурный след": вышла работа на Purple Records, а этот лейбл был основан в 1971 году менеджментом Deep Purple. Продюсером записи был Роджер Гловер, бывший басистом в Deep Purple ещё до прихода Ковердейла. Гловер также подыгрывал и подпевал... К тому же в альбом вошли песни, которые он задумывал ещё для Deep Purple - "Whitesnake" и "Blindman".
Но в музыкальном смысле альбом был сделан не в стиле Deep Purple, тут больше влияний блюза и соула. Да и с коммерческой стороны всё было совсем не так хорошо. Несмотря на выпущенный сингл с песней "Hole In The Sky", и тот факт, что лейбл Purple Records распространял диски через сети EMI, пластинка прошла незамеченной.
Впрочем, Ковердейл остался доволен, делая именно то, чего хотел сам - и никакие Лорды и Блэкморы ему были теперь не указ... Как он ярко выразился: "Это был натуральный Ковердейл в собственном соку".
Ему так понравилось, что он немедленно принялся за работу над второй сольной пластинкой 'Northwinds' и стал собирать новых музыкантов для записи, оставив при себе лишь Мики Муди. Муди, видите ли, был удивительно покладист. Отлично играл на гитаре и при этом не особенно выделялся на сцене, не лез "поперёд батьки". Конфронтация с Блэкмором в Deep Purple многому научила Ковердейла, и теперь он хотел быть безусловным лидером в собственном проекте. Ну, это естественно...
Однажды он дожидался Муди в одном тихом злачном месте, хотел обсудить детали предстоящего сотрудничества. И тут к нему подсел некий шапочный знакомый, гитарист Берни Марсден, который тогда помогал Лорду и Пейсу в их проекте PAL. Поговорив немного о погоде и молодежной моде, Марсден заявил: "Я слышал, что мои нынешние коллеги хотели тебя пригласить в PAL (Paice-Ashton-Lord)... " - "И я отказался, - ответил Ковердейл. - Сказал, что тогда нам придется назвать проект не PAL, а CLAP (Coverdale-Lord-Ashton-Paice)"...
Это была шутка в стиле Ковердейла, как говорят - ниже ватерлинии. Слово 'clap' буквально переводится как 'хлопок в ладоши', но на сленге означает "трипак". Кстати, и название Whitesnake из той же серии. Говорят, что 'Белым Змеем' назвала детородный орган Ковердейла одна из его поклонниц, и косвенно такую коннотацию подтверждает текст одноименной песни: "мамаша, хочешь потрепать мою большую белую змею?", и так далее... На обложке дебютного альбома голову Ковердейла аккуратно обвивает именно белая змея, а не что-то иное. Он же не индийский йог какой-нибудь. Ковердейл англичанин, а у них такой... тонкий юмор. Вот был бы немцем, так назвал бы свой проект не белым, а одноглазым змеем, и обложку подобрал в стиле "дас ист фантастиш"!
Возвращаясь к той встрече с Марсденом, замечу, что тот показался Ковердейлу, мягко говоря, проходимцем. Он слишком явно набивался в помощники, и пока Дэйв что-то вежливо мямлил про то, что ему Муди вполне достаточно, и вообще пока рано о чём-то говорить, Берни уверенно заявил: "Ну, тогда договорились! Завтра ждите, заскочу - порепетируем..."
Тем не менее, впоследствии этот пассионарий пришёлся ко двору, Ковердейл всегда признавал, что Муди и Марсден вместе были просто неотразимы, и оба долго были важной частью легендарного состава. И помимо прочего Марсден стал ещё и основным соавтором Ковердейла... И с милой непосредственностью пристроил в Whitesnake ещё и своего друга: "Дэвид, а ведь нам и басист нужен? Тут мой знакомый живёт поблизости. Если он не занят, я уверен, что он помог бы нам".
Речь шла о Ниле Мюррее, которого, к счастью, Ковердейл уже немного знал как талантливого музыканта, любящего блюз и скромного, немного даже замкнутого парня. Так что кандидатура была одобрена. За барабаны на сей раз пристроился Дэйв Доул, а за пультом лондонской студии Air с 21 марта по 6 апреля 1977 года снова сидел Роджер Гловер. Они записывались всего пару недель - больше денег на студию им просто не дали. Лейбл был, мягко говоря, расстроен результатами продаж дебютного альбома. И даже искусственно задержал выход 'Northwinds' чуть ли не на год, до марта 1978 года, чтобы дать рынку "переварить" первенца! Хотя по общему признанию диск 'Northwinds' был гораздо удачнее и явился прообразом будущего творчества Whitesnake...
В январе 1978 года Ковердейл освободился от всех контрактных ограничений и мог уже, наконец, официально представить своих аккомпанирующих музыкантов как полноценную группу Whitesnake. Первое выступление под таким названием состоялось в ноттингемском Sky Bird Club 23 февраля 1978 года.
Вскоре появился и первый релиз под этим брендом, миньон 'Snakebite', который был записан в апреле и вышел в Англии в июне 1978 года. И дело пошло: с песней "Bloody Mary" Whitesnake попали на телепрограмму Top Of The Pops. Так что миньон решили дополнить четырьмя песнями с дебюта и выпустить как полноценный альбом в сентябре 1978 года в Европе и в Японии.
Забрезжил какой-то призрак успеха, хотя кто-то ехидно написал, будто в те времена на их концертах "журналистов было больше, чем слушателей". А Ковердейл сетовал на бедность, уверяя, что получил всего 7000 долларов гонорара за первый альбом и 10000 за второй. Дескать, всё ему приходилось делать самому, "на коленке" и на деньги, заработанные в Deep Purple!
Но умные люди не могли не оценить перспектив. Именно поэтому 26 октября 1978 года в Ньюкасле на сцену с Whitesnake взошёл сам Джон Лорд! Редкий случай - гора пошла к Магомету... Лорд забросил проект Paice-Ashton-Lord и уже к августу стал официальным сотрудником Whitesnake. И тем же летом в Лондоне, в студии Central Recorders под руководством продюсера Мартина Берча, они записали альбом 'Trouble', который увидел свет в октябре.
Название альбома, по словам Ковердейла, отражает положение дел в его семье - как раз во время записи у него родилась дочь Джессика, а вот с Джулией Борковски дело шло, напротив, к разводу... Отразилось это и на текстах песен. Разгульная жизнь явно заменила тихий семейный секс, в связи с чем Ковердейла потянуло на откровенную эротику.
Следующий альбом, 'Lovehunter', продемонстрировал эту тенденцию ярче всего. Дело довершила скандальная обложка - такая, что в ряде торговых точек диск продавали в коричневых пакетах. Обложку создал "британский киприот" Крис Ачиллеос, который к тому времени набил руку на картинках в стиле фэнтези. Ну, всякие там легко вооруженные и ещё легче одетые амазонки с соблазнительными формами и прочее... Вот одну такую амазонку он и усадил на огромную змею; порнографический посыл был столь откровенным, что самого художника заклевали феминистки, и с тех пор он двадцать пять лет не решался принимать заказы на оформление пластинок, а саму оригинальную иллюстрацию вообще кто-то выкрал, так и не нашли.
'Lovehunter' был записан в мае 1979 года в замке Клирвел (Глостершир) при помощи передвижной студии Rolling Stones и вышел в октябре, заняв двадцать девятую позицию в английском альбомном чарте. Диск принёс группе неоспоримый успех - и стал последним для барабанщика Дэйва Доула. Музыка становилась всё более прямолинейной, обращалась в конкретный хард-рок и была адресована соответствующей аудитории. А про Доула Ковердейл сказал однажды так: "...отличный парень, но - не рок-барабанщик, а наша группа с ним выглядит как дешевая испанская гостиница: снаружи вроде прилично, но само здание какое-то шаткое".
Тем более, что уже во время концертов в поддержку 'Trouble', когда группе устроили первое большое европейское турне, на их выступления стал то и дело заглядывать Ян Пейс. Вначале он, обыкновенно, следовал в бар, где принимал парочку пива; затем, протерев очки, пробивался поближе к сцене и радостно скакал и хлопал там вместе с публикой. Рубился он так рьяно, что не раз лишался своих знаменитых очков, а Ковердейл просто не мог не заметить этот его хоть и хмельной, но бурный восторг.
Кончилось тем, что Джон Лорд подошел после шоу в зале Хаммерсмит Одеон к Ковердейлу и спросил: "Ты Пейса-то нашего видел? Во дает, да? А знаешь, что он про нас сказал? Что мы можем быть лучше, чем Purple! Как думаешь - пойдет он к нам?" Ковердейл думал два дня, а потом просто позвонил Пейсу. Пейс думать и вовсе не стал. "Ага, ладно", - сказал он. Был уже август 1979 года, и после того как 26 августа группа возглавила фестиваль в Рэдинге в новом составе, началась невероятная шумиха. Все завопили о том, что на сцене вместо Whitesnake уже фактически Deep Purple, и якобы вот-вот к ним присоединится Роджер Гловер и... дело в шляпе! Пожалуй, так. Дело выгорело бы и без знаменитой шляпы Блэкмора, который тогда плотно занимался своим проектом Rainbow.
Однако это была лишь видимая часть айсберга Whitesnake, который на самом деле плыл куда-то совсем в сторону от музыки Deep Purple. Это продемонстрировал альбом 'Ready An' Willing', записывавшийся с декабря 1979 года по февраль 1980-го на студиях Ridge Farm, Суррей и Central Recorders, Лондон. Курс по-прежнему прокладывал Ковердейл, он вовсе не собирался отдавать штурвал своим бывшим коллегам, а песни писал в основном в соавторстве с Марсденом. Выходило недурно. Настолько, что они даже решили попробовать сочинить что-нибудь "на продажу", то есть для сторонних и "не тяжелых" (читаем: более платежеспособных) исполнителей.
Например, для Би Би Кинга они написали композицию "Fool For Your Loving". Но раз за разом прослушивая результат, Ковердейл всё сильнее привязывался к песне. Да и все кругом в один голос уверяли, что номер обладает мощным коммерческим потенциалом. И Ковердейл решил Би Би Кингу его не отдавать. Ну, как в известной сказке, где старик корову продавал: "Корову свою не продам никому - такая скотина нужна самому!". Он оказался прав - "скотина" весной 1980 года забрела в двадцатку синглов, а затем вытащила и весь альбом на тридцатое место британского списка. Мало того - сингл с "Fool For Your Loving" занял 53 место в Америке. А вскоре и сама группа впервые появилась по ту сторону Атлантики.
Результат превзошёл все ожидания! Они не были хэдлайнерами, открывали там концерты Jethro Tull и играли в первом отделении. Но срывали шквал аплодисментов и расходились до такой степени, что забывали вовремя остановиться. У бедного Яна Андерсона из Jethro Tull от такой наглости буквально выпадала дудочка изо рта, и чтобы его совсем не расстраивать, сет Whitesnake ограничили ровно сорока шестью минутами, а потом просто отключали им электричество...
Последовали европейские гастроли в поддержку AC/DC. Знаменитые австралийцы в первом акте наблюдали ту же грустную для них картину - иногда было уже просто непонятно, на кого же собрался народ. В общем, можно сказать, что Ковердейл уже тогда одной ногой вступил на Олимп международной славы, намереваясь потеснить там многих небожителей. Но, к сожалению, во время одного из европейских концертов он эту самую ногу подвернул и до января 1981 года "ушёл на больничный". Лавры AC/DC были спасены, а концертные подвиги Whitesnake были запечатлены на двойном альбоме 'Live... In The Heart Of The City' (1980). И даже этот концертный (всего лишь!) диск стремительно занял пятое место в отечественном списке популярности.
Но на больничном Ковердейл без дела не сидел. Он и его подручные, не обремененные необходимостью почти ежедневно выступать, спокойно сочинили новый альбом 'Come An' Get It'. И записали в три захода в студии Startling (Тайттенхёрст Парк, Эскот) - в июле, в сентябре и в январе. 11 апреля 1981 года он увидел свет и тут же поднялся до второй позиции в альбомных чартах Великобритании, а сингл с него 'Don’t Break My Heart Again' попал в соответствующую двадцатку лучших.
Американцы почему-то 'Come An' Get It' покупать побрезговали, зато в СССР упоминания о группе появились в прессе - что было делом исключительным для западного хард-рокового коллектива! Речь идет не только о небольших заметках в "Звуковой Дорожке" 'Московского Комсомольца'. Газета английских коммунистов Morning Star опубликовала большую статью о проекте Ковердейла в связи с выходом сингла 'Don’t Break My Heart Again'. А эту газету можно было совершенно свободно купить в любом городе СССР в обычном киоске "Союзпечать"! Что, кстати, ваш покорный слуга и делал довольно часто...
Whitesnake тем временем блистали на фестивале в Касл Доннингтоне, ездили по Европе со Slade и даже Билли Сквайером, да и сами по себе аж шесть вечеров подряд битком набили лондонский Хаммерсмит Одеон. Но когда дело дошло до записи очередного диска, 'Saints & Sinners', дела начали идти хуже.
Случилось вот что: у Ковердейла заболела дочь, Джессика. Это было довольно редкое сосудистое заболевание, болезнь Кавасаки, осложнившееся менингитом. Очень опасная, хотя и не безнадежная патология. И тогда, и в наши дни опасная - в 2009 году от этой болезни погиб сын Джона Травольты, даже его не смогли спасти... Так что Ковердейл решил сосредоточиться на здоровье дочери и... тут же осознал, что у него не так много денег, чтобы сделать это как надо! Проблемы тогда удалось решить, Джессика выздоровела, но папа Ковердейл крепко задумался. Стоит ли продолжать играть фактически ради удовольствия? "Мы играли всё больше, продавались всё лучше, собирали до пятнадцати тысяч человек иной раз... Но не получали достойного финансового вознаграждения. Серьезная болезнь моей дочери очень ясно показала, что пора подумать о будущем" - вспоминает он.
Первый шаг в это будущее был крайне рискованный. Он нанял свору адвокатов, чтобы избавиться от старого менеджмента, и это влетело в копеечку! Сумма расходов и неустоек превысила миллион долларов, которых у него не было. В качестве "расплаты" он согласился закончить 'Saints & Sinners', фактически подарив его прежним хозяевам. И ещё... Ссора с менеджментом распугала почти всех его музыкантов - они просто опасались тоже "попасть на бабки". Первым ушёл хитрый Марсден. За ним его приятель Мюррей и осторожный Ян Пейс. Только Лорд и Муди остались в составе после выхода альбома в ноябре 1982 года. А надо было ехать в турне.
Поначалу Ковердейл начал беспокоить великих гитаристов: Гари Мур, Майкл Шенкер, Джими Пейдж... Но получил ряд вежливых отказов. Карма - сам ведь раньше так делал... И вот как раз накануне ему еще раз предложили место вокалиста в Black Sabbath вместо ушедшего Дио. И он снова отказался! Но, наверное, всё к лучшему. Новым гитаристом стал Мэл Гелли (Trapeze). За барабаны сел Кози Пауэлл (Rainbow), за бас-гитару взялся Колин Ходжкинсон, апологет джаз-рока из Backdoor.
Концерты в Европе прошли с триумфом, как ни в чем не бывало. Альбом продавался неплохо - но только в Европе и в Японии. А ведь сингл 'Here I Go Again' по всем параметрам мог бы покорить и Америку! Так оно позже и произошло. Но почему этого не случилось тогда? Вот, собственно, о чём и стал раздумывать Ковердейл ещё до выхода следующего альбома, 'Slide It In'. Как "открыть" Америку?
Чтобы сделать это, не стоило изобретать велосипед. Просто надо было заручиться поддержкой знающих людей... А Ковердейла раздражал его старый менеджмент, "который достался в наследство от Deep Purple, хотел раскрутить меня на американском рынке, но... постоянно сводил меня с представителями фирм грамзаписи, которые понятия не имели, что со мной делать". Теперь он сам занимался делами своей группы. И это его заслуга в том, что в Америке их альбомы взялась выпускать фирма Geffen Records.
Ковердейл вспоминает, что после заключения контракта ему лично позвонил шеф лейбла Дэвид Геффен и посоветовал "присмотреться к Америке повнимательнее". Это был совет, которого нельзя было не послушаться. Геффен также попросил своего подчиненного, шефа отдела артистов и репертуаров Джона Калоднера, плотнее заняться группой. Фактически Ковердейлу дали понять следующее: делай, чего тебе говорят, и всё будет в порядке.
Впрочем, он был не против. Надо было как-то зарабатывать деньги! А Геффен знал, как это делать. "Геффен сказал мне: если ты можешь заработать пять долларов, то почему не попробовать заработать 50? Если 50, то почему не 500? Почему не 50.000 или не пять миллионов? Эта его философия просто поразила мое воображение..." - вспоминает Ковердейл.
Новый альбом 'Slide It In' записывали в мюнхенской студии Musicland. По ходу дела между Муди и Ковердейлом произошёл раскол. Известно, что изначально в качестве продюсера им бы навязан Эдди Крамер. Это произошло с подачи Джона Калоднера. Однако он совершенно не чувствовал группу, чем был особенно расстроен Мики Муди. Он-то и настоял убрать Крамера и обратиться к проверенному варианту - Мартину Берчу. Тем более, что к тому времени, после работы с Iron Maiden, тот приобрел практически культовый статус в тусовке. Но не нравилось Муди и то, как работают новые музыканты: "Как только мы начали репетировать, стало понятно - это уже не Whitesnake, это уже совсем другая группа". Особые претензии у него были к Кози Пауэллу, игру которого он считал слишком грубой и прямолинейной.
Ну, а со старым другом Ковердейлом он просто разругался! "Дэвид просто перестал общаться со мной. Просто не замечал. И это был человек, которого пять или шесть лет назад я считал лучшим другом". Кончилось всё плохо. После того, как на одном из фестивалей они выступили вместе с Thin Lizzy, где на гитаре тогда играл Джон Сайкс, Дэвид заявил Мики, указывая на него: "Вот это - настоящий гитарист! А ты... ты больше не смей поворачиваться к публике спиной во время концерта... это непрофессионально!" Более того, он привёл Сайкса на репетицию во время записи 'Slide It In', и только то, что никому из музыкантов он не понравился (даже продюсеру Мартину Берчу), на какое-то время удержало статус-кво. И в первый раз 'Slide It In' был записан в старом составе.
А затем терпение Мики Муди лопнуло. После концерта в Брюсселе в октябре 1983 года он добился созыва общего собрания коллектива и менеджмента, где объявил о своём уходе. Отсутствовал на собрании только один человек. Звали его Дэвид Ковердейл. Он, по его словам, вообще не понимал, что происходит с его другом. "Я же просто хотел сделать из Мики звезду... Я и не знал, что это ему не надо".
К тому времени Калоднер уже совершенно ясно дал понять Ковердейлу: заокеанских хозяев интересует из всей группы Whitesnake только он один, и ему необходимо подбирать в группу соответствующих музыкантов - обладающих должным "модным" имиджем помимо профессионализма и по возможности абсолютно управляемых. А от одиозно выглядящих и амбициозных "стариков" надо избавляться...
Именно американцы указали ему на Джона Сайкса, который до Thin Lizzy играл в Tygers Of Pan Tang, был опытным музыкантом, неплохим композитором и - чего уж там говорить - красавчиком. Но на самом деле главным кандидатом на место гитариста, кандидатом, которого действительно хотел видеть в группе Ковердейл, был голландец Адриан Ванденберг, в то время добившийся феноменальной популярности в США со своим сольным проектом Vandenberg и хитом "Burning Heart". Лейбл тоже устраивала кандидатура Ванденберга, но он тогда просто отказался - вот место и досталось Сайксу.
В январе 1984 года альбом 'Slide It In' вышел в Европе, и надо было ехать в тур. Но к этому времени из состава исчез не только Муди, но и Ходжкинсон. Мэл Гелли тоже повредил руку и вышел из строя, в связи с чем его вскоре попросили. В группу на какое-то время вернулся Нил Мюррей, но счастье длилось недолго - концерт в Стокгольме 16 апреля 1984 года стал последним для Джона Лорда. А 'Slide It In', хотя и попал в Англии в чарты, получал тем временем отвратительные отзывы критиков - один за другим.
И американцы в оригинальном виде его выпускать отказались. Ковердейлу было велено переписать партии Муди и Ходжкинсона силами Сайкса и Мюррея, а для нового сведения полученного материала был выделен "свой" продюсер - Кит Ольсен. И когда все было готово, и Ковердейл прослушал результат - он ему ужасно не понравился... Но что было делать?
Зато в Америке альбом быстро попал в списки популярности, песни с него начали активно крутить по радио, MTV, они получили там прекрасную прессу, а для гастролей им предложил "сцепку" сам Ронни Джеймс Дио, и вскоре Ковердейл переехал жить в Америку опять (как когда-то с Deep Purple). И там переоценил новое звучание своей группы на альбоме 'Slide It In'! Стоило ему услышать свои песни не через студийные мониторы, а так, как их слушала вся Америка - из дешевого радиоприемника взятой напрокат машины. "Чёрт возьми, да это бесподобно!" - воскликнул он. Заокеанские дядьки и впрямь знали - что, как и для кого делают. Им можно было в этом доверять! Кульминацией всего стало выступление на огромном рок-фестивале в Рио-де-Жанейро в январе 1985 года. А потом Ковердейл куда-то пропал...
Whitesnake, 1987 (Geffen)
Crying In The Rain
Bad Boys
Still Of The Night
Here I Go Again
Give Me All Your Love
Is This Love
Children Of The Night
Straight For The Heart
Don't Turn Away
Дэвид Ковердейл — вокал
Джон Сайкс — гитара
Нил Маррей — бас-гитара
Эйнсли Данбар — ударные, перкуссия
Здесь в тиши приморской и укрылись от суеты мирской Дэвид Ковердейл и Джонс Сайкс. Здесь и родились первые наброски двух композиций нового альбома... Но всё новое - это ведь просто хорошо забытое старое, так? Надо сказать, что Ковердейл недаром так легко тогда уехал из Туманного Альбиона. Ничто его там не держало, никого особо близкого не осталось - и с женой развёлся, и мама умерла незадолго до этого. Так вот, разбирая мамины вещи, он нашёл среди них свои старые демо-записи, которые делал с Ричи Блэкмором. Одну из этих песен, которую он и Ричи предполагали поместить на будущие альбомы Deep Purple, он решил взять за основу новой композиции. Конечно, по ходу дела песня изменилась до неузнаваемости, во многом благодаря вкладу Сайкса. Так что... "Блэкмор может не дёргаться по этому поводу", - заявил потом Ковердейл. Название исходной композиции он не сообщает, ну а результат в 1987 году не слышал разве что глухой пень на обратной стороны Луны - это была знаменитая "Still of the Night"!
Ещё одна "старая новая песня" - это "Is This Love". Изначально эту композицию он начал делать с неким прицелом на то, чтобы продать Тине Тернер. Еще пару-тройку лет назад он узнал через знакомых на лейбле EMI, что она подыскивает качественные вещи для альбома 'Private Dancer', и сделал композицию на основе еще более старой, "Time And Again" с альбома 'Northwinds'. Но сочинив текст, понял - это надо петь самому, и уже в 1985 году превратил ее в общеизвестный хит при минимальном участии Сайкса.
Завершив после пребывания во Франции кое-какие дела в Лондоне, Ковердейл полетел в Лос-Анджелес, где временно, в поисках подходящего жилья, поселился в отеле Mondrian на Бульваре Сансет. Владельцы отеля хорошо знали Ковердейла и сдали ему весь пентхаус по умеренной цене, так что его временное пребывание там растянулось на три года... Воистину, нет ничего более постоянного, чем временное!
Но надо было начинать запись, однако, - отрабатывать пентхаус... Если с гитаристом вопрос был решён - это Джон Сайкс, то остальных музыкантов он привлек на сессионной основе, исключительно для процесса записи. Довольно быстро удалось уговорить старого доброго басиста Нила Мюррея. С барабанщиком было сложнее - но после прослушивания шестидесяти кандидатур выбор пал на Эйнсли Данбара (Journey).
А дальше была сделана, на мой взгляд, роковая ошибка. Выбор места для записи. В сентябре 1985 года их отправили в студию Little Mountain в Ванкувере, Канада. Канада - не курорт на Лазурном Берегу. Там чертовски холодно!
Не повезло и с продюсером. Сайкс и Ковердейл хотели видеть за пультом Боба Рока. Но у лейбла были иные взгляды на продукцию, и "сверху" им была спущена кандидатура Майка Стоуна. Человек, который работал с The Beatles и Queen - это конечно здорово. Не слишком здорово было то, что он как-то не нашёл общего языка с Ковердейлом...
Тем не менее, как вокалист Ковердейл находился на пике своей формы и легко справлялся со всеми партиями. Пока не начал записывать "Is This Love". Тут он почувствовал себя нехорошо: его мутило, он явно не попадал в ноты и обливался потом. Это сказался северный климат - он простудился, и банальная простуда быстро осложнилась тяжелым гайморитом (то есть гнойное содержимое заполнило гайморовы пазухи). Первый курс антибиотиков вроде бы принёс облегчение через неделю, но только в плане общего самочувствия. Когда он попытался петь, то быстро убедился, что это невозможно: нос наглухо заложило... на него как будто надели огромную прищепку!
Антибиотики были бесполезны, врачи сообщили пациенту, что "само" тоже не пройдет, а для радикальной терапии гайморита в данном случае требуется даже не пункция (в народе ее называют проколом - это простая, амбулаторная процедура), а хирургическое вмешательство и пребывание в стационаре. А всё потому, что у него нашли также искривление носовой перегородки. Пока он был здоров, искривление ему не мешало, лишь иногда заставляя его петь с фирменным "придыханием", которое, кстати, хорошо заметно даже еще по его работе в Deep Purple. Да, да... Эта его "фишка" была лишь следствием патологии. Ну, прямо как в том анекдоте: "Сара, я только что был у врача, так вот: то, что мы 30 лет принимали за оргазм, было лишь приступом астмы".
А как только Ковердейл заполучил гайморит, он просто перестал дышать носом, и всё... Без радикальной терапии - никак! Суть операции состояла в освобождение пазух от гнойного содержимого и их промывании, а также в исправлении перегородки. Возвращение полноценного дыхания носом (соответственно, и способности петь в полную силу) ему не гарантировали. А вот полгода реабилитации - это да, безусловно.
Ковердейл сообщил об этом всем участникам записи. По его словам, он рассчитывал, что на время вынужденного безделья они найдут себе другую работу, или вовсе разойдутся. Ну, раз такое дело...
Результат оказался неожиданным. Сайкс вдруг взял бразды правления в свои руки! Мало того, что он не принёс даже корочки от апельсина Ковердейлу в больницу, так он ещё и стал настаивать на продолжении записи с другим вокалистом. Дескать, Ковердейлу всё равно уже кранты. Пускай, мол, тексты напишет - а кто-нибудь другой споёт. Его поддержал Майк Стоун. Остальные музыканты тихо разбрелись кто куда, а вот в лице менеджмента и лейбла Ковердейл получил мощную поддержку. В общем, именно Джон Калоднер сообщил ему о "кознях" Сайкса и потом в целом поддержал увольнение мятежника.
Итак, спустя восемь месяцев после операции, Ковердейл остался совершенно один, без продюсера, с частично записанными инструментальными и вокальными партиями для нового альбома. Но с вернувшимся голосом! Дело надо было доводить до конца. Локацию для доработок выбрали правильную - студии Compass Point на Багамах и Cherokee в Лос-Анджелесе. Должно быть, врачи подсказали, что климат при реабилитации после такой патологии - важнейшая вещь.
Ковердейл начал работать над недостающими партиями сперва с продюсером Роном Невисоном, а затем ему опять подсунули Кита Ольсена, который уже переделывал для Америки их альбом 'Slide It In', он же выполнил сведение. Вездесущий Дон Эйри и Билл Куомо исполнили все необходимые клавишные партии.
Также, следуя мудрым советам Калоднера, даже при том, что и нового материала на альбом уже было достаточно, Ковердейл взялся за перезапись песен "Crying In The Rain" и "Here I Go Again" с альбома 1982 года 'Saints And Sinners'. Калоднер был уверен: после правильной обработки они станут хитами в США. До всей этой истории с гайморитом Ковердейлу было сложно сделать это. То есть, с "Crying In The Rain" проблем не было. Но Сайкс не хотел исполнять "чужую" композицию "Here I Go Again" (её Ковердейл сочинил ещё с Берни Марсденом). Теперь же такого препятствия не существовало! Ковердейлу осталось лишь склонить к сотрудничеству упомянутого выше гитариста Адриана Ванденберга. Ему и принадлежат гитарные партии на новом варианте "Here I Go Again"...
Еще в песне была немного скорректирована лирика. Слово "hobo" (бродяга) было заменено на синоним, чтобы на слух его не воспринимали как "homo". А то мало ли чего этим американцам почудится! Обидятся там у них какие-нибудь меньшинства, запишут на свой счет - и будут вам суды и пикеты вместо хит-парадов и продаж... В общем, предусмотрели, кажется, всё - и можно было ставить точку в процессе студийных работ. Что и случилось в ноябре 1986 года.
Калоднер затем буквально продиктовал список песен, которые он хотел видеть на американском издании диска и их порядок. И его мнение далеко не всегда совпадало с пожеланиями Ковердейла. "Я был шокирован, когда Калоднер сказал, что надо поменять "Looking For Love" на "Children Of The Night"... Я и теперь считаю, что на самом деле "Looking For Love" одна из лучших песен, которые мы с Сайксом написали вместе", - вспоминает Ковердейл. Ну, а Калоднер считал иначе. И точка! Он также решил, что альбом будет открывать "Crying In The Rain", а не "Still Of The Night", как надеялся Ковердейл.
Таким образом, две композиции ("Looking for Love" и "You’re Gonna Break My Heart Again") вообще не вошли на оригинальный американский релиз. Но последняя - уже по техническим причинам, просто не влезала. Тогда технологии изготовления винила были таковы, что хороший мощный звук можно было получить только при условии, если на каждую сторону будет помещаться материала немногим более, чем на 20 минут... Приходилось что-то приносить в жертву! И "жертв" выбирали далеко не сами артисты. Но в каком-то смысле эти жертвы не были напрасны. Американское и европейское издание отличались настолько, что каждый уважающий себя фэн по возможности приобретал оба!
Удивительно, но названию альбома Ковердейл как-то значения не придал. И сам упоминал его просто как '1987', хотя официальным было 'Whitesnake', то есть это был "одноименный" альбом. В некоторых странах в каталогах дистрибьюторов он упоминался и как '1987', и под названием 'Serpens Albus', что по-латыни значит "Белая Змея", Whitesnake... Кто его знает, может на лейбле намеренно спровоцировали эту путаницу? Типа, пусть человек ошибётся и купит два (а то и три) раза один и тот же альбом под разными названиями. Шутки шутками, а в каждой шутке есть доля шутки!
На альбоме была представлена не только новая музыка, но и новая концепция оформления, новое лого группы. Ну, хотя бы за этим Ковердейлу удалось проследить! Он лично сотрудничал с канадским художником Хью Саймом, долго втолковывая ему, что надо изобразить. Никакого "хардкора", никаких амазонок, кончающих на змеях-горынычах. А что-то наподобие кельтского амулета, с рунами и астральными символами, древнего и могущественного. Все элементы должны быть интуитивно понятными и непременно нести положительный заряд. Никакого "отрицалова", ни тени сатанизма. Всё политкорректно. Хотя совсем без излюбленного эротизма не обошлось: отчего-то змеи на логотипе уж слишком тесно переплелись, больно уж страстно выгнулись, слишком уж томно глазки закатили! Ковердейл в своем репертуаре... Впрочем, тут уж кому чего почудится. Бывает и как в том анекдоте: забытое в лесу 'Справочное пособие по вязке туристических узлов', дождевые черви передают из поколения в поколение как 'Камасутру'. Ковердейлу ли за это отвечать?
Нет, и вообще ему надо было уже думать о другом - как представлять альбом публике? Музыкантов-то в составе не осталось! Не то что в тур - даже клип для MTV снять было не с кем, один Адриан Ванденберг уныло слонялся вокруг со своей гитарой. Так что после недолгих поисков в ряды группы были призваны басист Руди Сарзо, барабанщик Томми Олдридж и гитарист Вивиан Кэмпбелл. Никто из них в записи альбома не участвовал. Никто не питал иллюзий по поводу своего "блестящего будущего" в Whitesnake. Все прекрасно понимали, что будущее там "блестит" только для одного человека: Дэвида Ковердейла. Который сразу расставил все точки над "и", назвав в одном из интервью этот состав "видео кидс", поскольку основной целью его формирования стало представление музыки в видеоклипах на MTV. Для чего и требовались послушные и симпатичные кучерявые мальчики. И девочки...
Что касается девочек, то именно в знаменитых видео к композициям "Still Of The Night," "Here I Go Again" и "Is This Love" мир по достоинству оценил безупречные формы бывшей актрисы средней руки Тауни Китаен. Что говорить - посмотреть у девочки было на что. Но главное, чтобы это "что-то" увидели нужные люди! Это понимала мать Джули (так звать Тауни на самом деле), она занималась организациями конкурсов красоты и использовала кое-какие свои связи. Вскоре её дочь стала сниматься во второразрядных голливудских фильмах. "Пиком" её карьеры до встречи с Ковердейлом стала роль подружки Тома Хэнкса в комедии 'Мальчишник'... Не бог весть что, замечу вам.
Одно время она встречалась со "стрёмным" футболистом О.Джей Симпсоном, но затем вдруг получила известность среди лос-анджелесских металлистов, став штатной подругой Роббина Кросби из Ratt. В связи с чем и появилась на обложке их культового альбома 'Out Of The Cellar'... Да, да - в погреб за картошкой в одном исподнем там лезет именно она, Тауни Китаен!
Что же заставило её переключиться с натурального блондина Кросби на крашеного Ковердейла? Да просто верно оценила перспективу! Став его подругой, она уже смело претендовала на участие в вышеупомянутых клипах, хотя изначально, говорят, планировалось пригласить на съемки тогда ещё только-только восходящую звезду женского моделизма, Клаудию Шиффер.
Всё сработало - после такой рекламы Тауни стали предлагать роли посолиднее (ну... в сериале 'Санта Барбара', например). Также она удачно вышла замуж за Ковердейла в начале 1989 года и ещё удачнее развелась пару лет спустя, "отжав" у него несколько дорогостоящих объектов недвижимости и кругленькую сумму; впрочем, Ковердейл вздохнул с облегчением, отделавшись от неё даже столь дорогим способом, и сказал так: "Это было... как в ускоренной съемке, будто десять или пятнадцать лет сокрушительно скандальной совместной жизни спрессовали в два года... Но кошмар окончился... спустя несколько миллионов долларов. Парням из Йоркшира не стоит жениться на американских актрисах".
Даже упомянутые мной в начале истории знаменитые "Ягуары" из "Here I Go Again" обошлись ему гораздо дешевле, учитывая тот факт, что только белый принадлежит ему лично, а второй был собственностью режиссера клипа, Марти Каллнера. Ещё удалось сэкономить на "химии": в "радикального кучерявого блондина" Ковердейла превратила совершенно безвозмездно супруга Каллнера, Ализа, накануне первого съемочного дня. Результат напугал беднягу, и новоявленный "йоркширский пудель" со слезами на глазах стал просить её "вернуть всё назад". "Теперь только наголо можно, если угодно" - беззлобно хохотнула Ализа и, изящно сдернув с клиента испачканную простынку, удалилась...
Но все эти страсти-мордасти стоили полученного эффекта! Вышедший 7 апреля 1987 года альбом сразу же занял второе место в американском списке популярности и держался там полтора года, став за это время "платиновым" восемь раз - то есть его было продано тогда только в США более восьми миллионов копий! Ковердейл утверждает, что к моменту выхода альбома он задолжал около трёх миллионов долларов, а после начала продаж легко расплатился с долгами и быстро "стал богаче, чем в те дни, когда был участником Deep Purple". Последовал ещё и невероятно прибыльный годовой концертный тур. И во всём этом Ковердейл склонен "винить" именно то, что снятые для него клипы попали в "тяжелую ротацию" на MTV. "MTV, этот музыкальный канал, сэкономил мне пять лет напряженных гастролей... с помощью MTV уже через несколько месяцев я выступал перед аудиторией в 15.000 человек".
Как уверяет Ковердейл, он не ожидал такого мощного коммерческого прорыва от альбома, который он "рожал" так долго и мучительно. Конечно, он надеялся расплатиться с долгами. Хотел записать что-то, что превосходило бы прошлые работы. Рассчитывал, что выйдет нечто такое, за что ему не будет мучительно стыдно. И вдруг...
"Я входил в гостиничный номер, и восемь раз из десяти телевизор показывал MTV. И в девяти случаях из десяти там крутили 'Still Of The Night', 'Is This Love' или 'Here I Go Again'. Я совсем не был к этому готов... У меня были прекрасные апартаменты здесь, роскошный пентхаус там. Но у меня совсем не осталось частной жизни. Нас все повсюду узнавали. Мы с Тауни в Лос-Анджелесе не могли никуда пойти. Даже если мы останавливались на красный свет на светофоре... нас могли начать тут же преследовать папарацци... Это был удар. Мы были словно птички в золотой клетке - никакой радости от всего этого великолепия..."
Радость, однако, была. Ковердейл также признает и тот факт, что если бы не успех его работы, то проект Whitesnake приказал бы долго жить. А сам он просто стал бы банкротом. Впрочем, благодаря случившемуся он не просто спасся от финансового краха - он обеспечил себе достойную и активную старость! До сих пор так и не может выйти на пенсию; определенно, старина Ковердейл не из тех, кого на бис закапывать будут... На бис будет выходить на сцену он сам, снова и снова, в том числе и этим летом в Москве. И наверняка на входе будет очередь. Как за его диском на Новом Арбате тридцать лет назад...